Герд Фукс - Час ноль

Хаупт даже сам сочинил стихотворение. Для Лени. Для Лени, ребенка военных лет.

Стакан наполняется густо-малиновым соком, до отвращения сладким. Он окрашивает воду или крюшон.

В жаркий день достаем со льда запотевший графин. И мороженое. Земляничное с крошечными крупинками и ананасное, а потом банановое или лимонное, и шоколадное тоже.

Бесценные шарики в металлической вазочке, покрытой изморозью, или с верхом заполнившие хрупкую пирамиду, хрустящую вафлю. Шоколад, горьковатый на вкус или сладкий: кофейный, молочный, с орехами; после конфеты, продолговатые, круглые или квадратные, прямоугольные или овальные, внутри же с ликером, с начинкой, ореховой или фруктовой, а также, о господи, с нугой.

Карамели и леденцы в стеклянных вазах на низком прилавке или слипшиеся в кулечке, дивные карамели от кашля, лакрица.

А еще пудинг рисовый с яблоками и с корицей. И желе фруктовое, сверху взбитые сливки.

Пудинг фруктовый. Пудинг ванильный. Шоколадный пудинг. Шоколадный пудинг, облитый ванильной глазурью. Крем лимонный, кофейный, крем фруктово-коньячный.

А потом уже торты. Но сначала плетенка с маком или с изюмом; непревзойденный пирог обсыпной или штрейзельный, кексы, коврижки и песочный пирог со свежими сливами.

После шарлотка, эклеры, буше с шоколадной глазурью, трубочки с кремом, печенье берлинское, шу заварные, трюфели, бабка песочная с кремом, меренги.

Ну а теперь уже настоящие торты: с кремом, ореховый, наполеон, шоколадный и, наконец, фруктовый, где свежие вишни залиты нежной ванильной глазурью.

Леа отправила Георга домой. Можно сказать, уволила его. Он должен ходить в школу. Дома Георг тут же улегся в постель. В школу идти он не хотел. Встать с постели отказывался.

— Георг, мне нужно поговорить с тобой.

Георг с головой залез под одеяло.

— Не хочу я ходить в школу, я хочу изучить ремесло, — глухо прозвучало оттуда.

— Но ты ведь не болен, — сказал Хаупт.

Георг медленно вылез из-под одеяла, глаза закрыты, на лице — страдание.

— Мне уже пятнадцать, — произнес он, горестно поджав губы. — Я не обязан больше ходить в школу. Я хочу чему-нибудь выучиться. Я болен.

— Клоун, — сказал Хаупт.

Но у Георга и в самом деле иногда бывал небольшой жар.

Дела у Леи Грунд шли блестяще. Она помогла организовать в деревне местное отделение ХДС [26] Xристианско-демократический союз — ведущая партия крупного монополистического капитала в ФРГ. (к сожалению, и этот Пюц навязался, тут уж она ничего не могла поделать), естественно, его председателем стала она. С середины декабря во французской зоне были наконец разрешены политические партии, много позже, чем их разрешили в английской и американской зонах. Как ни странно, разрешены они были много позже, чем промышленная и торговая палаты; с советской зоной тут и сравнивать нечего: там политические партии были разрешены сразу же, зато бесповоротно запрещены были любые союзы предпринимателей. К тому времени, однако, когда Лее разрешено было организовать местное отделение ХДС, наступил март, и многие спрашивали себя, почему они так долго ждали и чего, собственно, ждали вообще. Но как бы то ни было, начало было положено, и, кроме того, была весна. У Леи Грунд были грандиозные планы.

Георг намеревался стать столяром. Чего стоит хотя бы запах древесины и клея! Древесина вообще идеальный материал. Хаупт терпеливо выслушивал все это. Георг расписывал, какие оттенки белого цвета может иметь древесная стружка.