Стефано Бенни - Девушка в тюрбане

Сперва его пугало обилие книг, которые надо было прочесть к экзаменам, но неаполитанцы и тут надоумили: все читать ни к чему, достаточно из каждой книги выудить какую-нибудь мысль и противопоставить ей мысли из другой книги, показав тем самым, что ты все понимаешь. Более того, совсем не обязательно выискивать эти идеи в самой книге, их вполне можно взять из предисловия, где все разжевано.

Применив на практике советы неаполитанцев, студент успешно сдал несколько экзаменов. Однако спустя месяц-другой его снова начали мучить ужасные сомнения. Ведь если профессора только притворяются, будто понимают прочитанное, а он, подражая им, и подавно ничего не понимает, так о чем же он говорил на экзамене, когда притворялся, что все понимает?

Оглушенный этими сомнениями, студент бродил по улицам и уже не мог думать о предстоящих экзаменах. Наконец он решился изложить свою проблему неаполитанцам:

— Если профессора говорят о том, чего они не понимают, как же все-таки узнать, о чем говорят книги?

Вечные студенты беззаботно ответили ему, что уж они-то в этом совсем ничего не смыслят; такой же ответ он получил от всех студентов, к кому осмелился обратиться, не говоря уже об аспирантах, которые в ужасе отшатнулись, услыхав подобный вопрос. А студенту он казался таким естественным, и, конечно же, ему ничего не оставалось, как смущаться и краснеть, не только потому, что он ничего не понимал, но и оттого, что другие смеялись над его упорным желанием понять.

Одним словом, положение у нашего студента было поистине незавидное. Он еще больше мучился, видя, что других его сомнения не трогают. В результате он решил бросить университет и порвать все связи со студенческой средой, где было принято притворяться глубокомысленными, как профессора, и не пытаться ничего понять — только бы спихнуть экзамены.

Он решил подыскать себе уголок, где мог бы самостоятельно (без помощи профессорского притворства) заняться чтением книг, чтобы наконец выяснить, в чем же их суть.

До окраины большого города добраться сравнительно легко: автобусы ходят часто, хотя сама дорога несколько угнетает. И вот, воспользовавшись этим видом транспорта, наш студент-филолог сумел снять недорогую квартиру буквально на краю света и засел за книги в надежде, что понимание их поможет ему обрести себя и свой путь в жизни.

Крохотную квартирку он делил с молодой женщиной, не имевшей, как и он, ни профессии, ни денег. Она тоже преодолела длинный путь на городскую окраину, после того как бросила единственное ремесло, которым владела, — ремесло жены.

Отдаленный квартал выглядел действительно уныло — ни людей, ни магазинов, одни бездомные собаки да изредка проезжающие автомобили. Ноги вечно увязали в какой-то липкой красноватой жиже, а в воздухе носилась пыль, словно ветром занесло сюда песок из пустыни, хотя на самом деле это был никакой не песок, а просто пыль от прорытых водопроводных и газовых траншей.

Из окон открывался вид на точно такие же дома и на поросшую бурьяном свалку автомашин. А когда стоял туман, то вообще ничего не было видно до самого горизонта, и у студента с женщиной возникало ощущение, что они внезапно выползли на свет, как дождевые черви из-под земли.

В квартире царил беспорядок, студент лежал на диване в гостиной и читал книги с утра до вечера, женщина сидела на кухоньке, жевала резинку и перелистывала горы иллюстрированных журналов, — так они убивали время до ужина. На улицу они почти не выходили, чтобы избежать лишних трат, но постоянно прислушивались к звукам из внешнего мира: к шуму дождя, шороху листьев в тумане, птичьим крикам, возвещающим о том, что кончилось лето и наступила осень.

Студент и женщина ложились рано и видели длинные сны; из всех земных занятий самым легким был для них сон.

Временами студент, что-то бурча себе под нос, заявлялся к ней в комнату, побуждаемый юношеским страстным желанием, и она либо принимала его в своей постели, либо нет — в зависимости от настроения.

Серые осенние дни тянулись долго, и женщине иногда надоедало листать журналы на кухне, и тогда она шла в гостиную, садилась и смотрела на уткнувшегося в книгу студента. Ей любопытно было видеть такое постоянство, ведь сама она не могла дочитать до конца ни одной страницы: при виде теснящихся слов и одинаковых строчек ей сразу становилось неловко и скучно.

В гостиной она долго молча глядела на студента, но под конец все же не выдерживала:

— И как тебе не надоест все время читать?