Раймон Кено - Упражнения в стиле

— Так я ж твои интересы ублюду, — сказал Турандот.

— Ишь, противненькая, какая она прижимистая, — отметила шотландец, ущипнув Турандота за ушко, и тотчас же удалилась. — Я притараню гросс.

— Какой еще гросс? — спросила Зази, мгновенно влезая в разговор.

— Это значит дюжину дюжин бутылок, — пояснил Габриель с присущим ему размахом.

Только после этого Зази удостоила вниманием вновь прибывших.

— Эй, таксяра, — обратилась она к Шарлю, — говорят, вы женитесь?

— Говорят, — лаконично ответил Шарль.

— Значит, нашли девушку своей мечты?

И Зази влепилась взглядом в Мадлен.

— Эту, что ли?

— Здравствуйте, мадмуазель, — душевно приветствовала ее Мадлен.

— Привет, — сказала Зази.

После чего повернулась к вдове Аз, дабы оповестить ее.

— Эти двое, — ткнула она пальцем в оба предмета разговора, — женятся.

— Ах, как это волнительно! — воскликнула вдова Аз. — А мой бедняжка Зашибю, быть может, в эту темную ночь получает смертельный удар. В конце концов (вздох), он сам выбрал эту профессию (молчание). Но было бы страшно смешно, если б я вторично овдовела, даже не успев выйти замуж.

И она сдавленно хихикнула.

— Что это за чокнутая? — спросил у Габриеля Турандот.

— Не знаю. Со второй половины дня прилепилась к нам, как дерьмо к подошве, вместе с легавым, которого она по пути подклеила.

— А кто тут легавый?

— Не, он пошел делать обход.

— Не нравится мне эта компания, — сказал Шарль.

— Точно, — согласился Турандот. — Как бы не влипнуть куда.

— Да перестаньте, — сказал Габриель. — Не о чем беспокоиться. О, вот и шипучка! Ура! Возлакайте ее, дорогие мои друзья, и туристы, и ты, возлюбленная племянница, и вы, нежные жених и невеста. Мы не должны забывать про жениха и невесту. Тост! Тост за жениха и невесту!

Растроганные туристы пропели хором хеппибредятину, а одна из служанок-шотландцев смахнул навернувшуюся на буркалы слезу, которая могла бы попортить на ее лице штукатурку.

Габриель же, наполнив бокал пенно-газовым пойлом, что заставило всех собравшихся — таким он пользовался престижем — умолкнуть, сел верхом на стул и произнес:

— Мои барашки и вы, милые дамы, овечки мои, наконец-то вы поимеете возможность оценить мои таланты. Как вы, несомненно, знаете уже издавна, хотя некоторые из вас узнали об этом совсем недавно, именно из вымен хореографического искусства я выдаиваю свои основные доходы. Жить-то надо, не так ли? А чем мы живем, спрошу я вас. Духом времени, разумеется, — по крайней мере, частично, и, замечу я, он-то нас и убивает, — но главным образом той живительной сущностью, каковой являются башли, сиречь деньги. Сей медоносный, сладчайший и многоисходный продукт испаряется с необычайной быстротой, меж тем как добывается лишь в поте лица своего, по крайней мере, эксплуатируемыми мира сего, к которым принадлежу я и первый из которых назывался Адам, ставший жертвой, как всем известно, тиранства Элохимов. И хотя его прокорм и проживание в Эдеме обходилось им, с точки зрения современного человека, не так уж и дорого, они услали его в колонии, дабы он орал там землю и взращивал грейфрукты, и к тому ж запретили гипнотизерам облегчить роды его супружнице, а змиев принудили взять ноги в руки. Короче, полное головозадурительство и библеистские забобоны. Но как бы там ни было, я умастил свои коленостопные суставы пресловутым потом лица своего и подобным эдемо-адамическим способом зарабатываю себе на хлеб насущный, который даждь нам днесь. Через несколько мгновений вы увидите меня в действии, но — внимание! — не совершите ошибку: то, что вы узрите, вовсе не какой-нибудь там обычный скриптиз, но искусство! Искусство с большой буквы Ы, запомните это. Ыскусство из девяти букв, а девятибуквенные слова стократ возвышенней и совершенней слов из восьми букв, не говоря уже о словах в пять, четыре и три буквы, которые привносят в язык сплошные неприличности, и еще неясно, какие грязнее. В конце моего дискурса я могу лишь выразить вам свою благодарность и бесконечную признательность за те бурные, долго не смолкающие аплодисменты, которыми вы увенчаете меня и мое высокое искусство. Благодарю вас! Заранее огромное мерси! Еще раз спасибо!

И, вскочив с места столь же неожиданно, сколь и пластично, гигант проделал несколько антраша, плавно поводя руками за спиной на предмет изображения порхатой бабочки.

Эта демонстрация таланта привела туристов в трудноописуемый восторг.

— Go [22] А ну-ка (англ.). , бабонька! — кричали они, желая вдохновить его.