Раймон Кено - Упражнения в стиле

— Тьфу, — сплюнул субчик. — Ну ваше бельишко и смердит.

— Вы решили опять изводить меня? — со страдальческим видом произнес Габриель. — Это одеколон от Дристиана Киора.

— Надо быть снисходительней к людям, — успокоил его Шарль. — Некоторые хамы не выносят ничего рафинированного.

— Рафинированного! — бросил субчик. — Да не смешите меня. Такое рафинированное можно получить, разве что рафинируя говно.

— Вы даже не представляете, насколько вы попали в точку, — обрадовался Габриель. — Говорят, в парфюмерию самых лучших фирм добавляют капельку этого самого субсрата.

— Даже в одеколон? — полюбопытствовал Турандот, не без робости присоединясь к беседе этой избранной компании.

— Ну, ты иногда бываешь просто на редкость тупарем, — сказал ему Шарль. — Как будто не знаешь, что Габриель, стоит ему услышать какую-нибудь глупость, тут же, даже не попытавшись понять, повторяет ее.

— Чтобы повторить глупость, ее надо как минимум услышать, — парировал Габриель. — А что, тебе когда-нибудь случалось изречь глупость, которую ты самолично придумал?

— Не стоит преувеличивать, — бросил субчик.

— Что преувеличивать? — поинтересовался Габриель.

Но субчик не позволил сбить себя с толку.

— А вы что, никогда глупостей не говорите? — не без коварства осведомился он.

— Он в одиночку наслаждается ими, — сказал Шарль. — Жутко претенциозная личность.

— Нет, я чего-то недоуяснил, — пожаловался Турандот.

— А о чем мы вообще говорили? — спросил Габриель.

— Я сказал тебе, что ты не способен сам придумать все глупости, которые изрекаешь, — сказал Шарль.

— А какие глупости я изрекал?

— Я их что, запоминаю? Ты их столько изрекаешь.

— В таком случае тебе, наверно, не составит труда процитировать хотя бы одну.

— Ладно, — сказал Турандот, который уже окончательно перестал врубаться, — продолжайте занудствовать без меня. Народ потянулся.

Действительно, желающие отобедать валили валом, некоторые со своей жратвой. Звучал голос Зеленца, твердившего неизменное «ты говоришь, говоришь, и это все, что ты можешь».

— Так о чем же мы говорили? — задумчиво промолвил Габриель.

— Ни о чем, — объяснил ему субчик. — Ни о чем.

Габриель с неудовольствием глянул на него.

— В таком случае, — поинтересовался он, — чего ради я сюда приперся?

— Да за мной, — сказал Шарль. — Забыл, что ли? Я обедаю у тебя, а потом мы везем малышку на Эйфелеву башню.

— Тогда пошли.

Габриель встал и вместе с Шарлем покинул кафе, не попрощавшись с субчиком.

Субчик подозвал (жест) Мадо На Цырлачках.

— Раз уж я здесь, — сказал он ей, — пожалуй, останусь у вас пообедать.

На лестнице Габриель остановился и доверительно спросил у Шарля:

— Как думаешь, я не слишком невежливо поступил, не пригласив его отобедать у нас?

Пьянье обедал у себя в будке, чтобы не упустить эвентуального клиента, ежели таковой подгребет; правда, до сих пор в этот час ни один ни разу не пришел. Прием пищи в будке имел, таким образом, двойное преимущество: поскольку клиентов в это время точно не бывало, Пьянье мог спокойно подзаправиться. Пищей в этот раз служила тарелка горячей картофельной запеканки, которую прямо с пылу с жару около часу дня притаранила ему Мадо На Цырлачках.

— А я-то надеялся, сегодня будут потрошки, — сказал Пьянье, наклоняясь за литровкой красного, что стояла у него в углу.

Мадо На Цырлачках передернула плечами. Потрошки? Извечный миф! И Пьянье это прекрасно знал.

— Что там этот тип? — спросил Пьянье. — Чего делает?

— Доедает. Молчит как вкопанный.

— Вопросов не задает?

— Не.

— А Турандот не заговаривает с ним?

— Не решается.

— Не больно-то он любопытен.

— Да дело не в этом, просто он побаивается.

— Ага...

Пьянье врубился в запеканку, температура которой снизилась до приемлемого градуса.

— А чего еще будете? — спросила Мадо На Цырлачках. — Бри? Камамбер?

— Бри хорош?

— Так себе.

— Тогда камамбер.

Мадо На Цырлачках уже уходила, когда Пьянье поинтересовался:

— А чего он жрал?

— В точности то же, что и вы. Без вариантов.

Десяток метров, что разделяли будку Пьянье и «Подвальчик», она преодолела бегом. Ладно, придется ее еще поспрошать. Информацию, полученную от нее, Пьянье счел совершенно недостаточной, однако пребывал в процессе углубленных размышлений, пока не появился сыр, притараненный возвратившейся Мадо.

— Так что там тип? — осведомился Пьянье.