Раймон Кено - Упражнения в стиле

Возвратилась Марселина.

— Уже спит, — кротко сообщила она.

После чего уселась и налила себе рюмочку кирша.

— Прямо как ангелочек, — нейтральным тоном прокомментировал Габриель.

Полюбовавшись только что обработанным ногтем мизинца, он перешел к безымянному.

— А чем мы ее займем весь день? — кротко поинтересовалась Марселина.

— Ну, с этим нет проблем, — сказал Габриель. — Первым делом я свожу ее на Эйфелеву башню, на самый верх. Завтра, во второй половине дня.

— А утром? — кротко поинтересовалась Марселина.

Габриель побледнел.

— Нельзя, — пробормотал он, — нельзя, чтобы она меня разбудила.

— Вот видишь, — кротко произнесла Марселина, — уже проблемы.

Вид у Габриеля был перепуганный.

— Дети, они же просыпаются с ранья. Она не даст мне выспаться... восстановить силы... Ты же знаешь меня. Мне необходимо восстановить силы. Десять часов сна, вот моя норма. Иначе здоровью хана.

Он посмотрел на Марселину.

— И ты даже не подумала об этом!

Марселина опустила глаза.

— Я не хотела мешать тебе выполнить свой долг, — кротко сказала она.

— Спасибо тебе за это, — важно произнес Габриель. — Но вот что придумать, чтобы я утром не слышал ее.

Они погрузились в раздумье.

— А может, — сказал Габриель, — дать ей какое-нибудь снотворное, чтобы она проспала до двенадцати, а еще лучше часов до четырех. Говорят, есть какие-то классные свечи, действуют великолепно.

— Тук-тук-тук, — деликатно постучал во входную дверь Турандот.

— Войдите, — пригласил Габриель.

Вошел Турандот в компании с Зеленцом. Без приглашения сел, клетку водрузил на стол. Зеленец с нескрываемым вожделением уставился на бутылку с гранатовым сиропом. Марселина немножко налила ему в поилку. Турандоту тоже предложили, но он отказался (жест). Габриель, завершив средний палец, переключился на указательный. Пока еще ничего не было сказано.

Зеленец выжрал сиропчик. Почистил клюв о прутья клетки, после чего взял слово и изрек нижеследующее:

— Ты говоришь, говоришь, и это все, что ты можешь.

— В жопе я видел твои реплики, — раздраженно бросил ему Турандот.

Габриель оторвался от ногтя и со злостью воззрился на гостя.

— Повтори-ка поотчетливей, что ты произнес, — предложил он.

— Что произнес? — переспросил Турандот. — Я произнес: в жопе я видел твои реплики.

— Хотелось бы мне знать, что ты имел в виду, произнося это?

— Я имел в виду, что мне не нравится, что тут поселилась эта девчонка.

— Мне плевать, нравится это тебе или нет. Понял?

— Прошу прощения. Квартиру я тебе сдавал без детей, а теперь ты поселил ребенка без моего позволения.

— Знаешь, где я видел твое позволение?

— Знаю. И еще знаю, что еще немного, и ты, позоря меня, начнешь выражаться, как твоя племянница.

— Да можно ли быть таким неинтеллигентным? Ты хотя бы знаешь, кусок ты мудака, что означает «неинтеллигентный»?

— Вот оно, — отметил Турандот, — начинается.

— Ты говоришь, говоришь, — обратился к нему Зеленец, — и это все, что ты можешь.

— Что начинается? — откровенно угрожающим тоном поинтересовался Габриель.

— А то, что ты начинаешь непозволительно выражаться.

— А вот он начинает выводить меня из себя, — сообщил Габриель Марселине.

— Не надо нервничать, — кротко попросила она.

— Я не желаю, чтобы эта маленькая дрянь жила в моем доме, — с патетической интонацией заявил Турандот.

— Да в гробу я тебя видел! — заорал Габриель. — В гробу! Понял?

Он шарахнул кулаком по столу, и тот, как обычно, подломился в том же самом месте. Клетка упала на ковер, одновременно с ней свершили падение бутыль с гранатовым сиропом, бутылка кирша, рюмки и стаканы, маникюрный набор; Зеленец неистово сетовал, сироп заливал кожаный футлярчик, Габриель испустил вопль отчаяния и ринулся спасать оскверненную любимую вещицу. Стул его грохнулся на пол. И тут отворилась дверь.

— Дадут мне, в задницу, спать или нет?

В дверях стояла Зази в пижаме. Она широко зевнула и с нескрываемой враждебностью уставилась на Зеленца.

— Да у вас тут прямо зоопарк, — сказала она.

— Ты говоришь, говоришь, — обратился к ней Зеленец, — и это все, что ты можешь делать.

Несколько эпатированная, она переключила внимание с птицы на Турандота и спросила у дяди:

— А это еще кто?

Габриель краем скатерти вытирал футлярчик.

— Хана, вконец испорчен, — пробормотал он.

— Я подарю тебе другой, — кротко промолвила Марселина.

— Очень мило с твоей стороны, — сказал Габриель, — но тогда я предпочел бы не свиной кожи.