Артур Дарра - Хранитель слёз

В общем… Когда я сказала маме, что к Лизе поселился брат, она почувствовала, что в твоём будущем каким-то образом была я. Беспокоясь обо мне, она решила узнать, что со мной будет дальше. Хотя бы примерно. Насколько это вообще возможно. Поэтому и попросила позвать тебя. Помимо того, что ты как-то связан со мной, она также сразу ощутила, что в тебе есть сильный творческий источник. Писательское начало. И почему-то ей тогда пришёл образ Достоевского. Возможно, у вас есть что-то общее по духу, не знаю… Поэтому она и предложила тебе узнать, кем ты бы в прошлой жизни. Чтобы заинтересовать тебя.

Но изначально она не хотела говорить тебе неправду. Это совсем не в стиле моей мамы, знаешь ли. Однако раз уж она увидела, что в тебе есть что-то писательское, всё же дала слабину. На радостях от увиденного в твоих потенциалах, что ли, или просто захотела поддержать тебя в твоих литературных начинаниях, не знаю. Потом, правда, спохватилась. Стала переживать, что сказанным могла внести значимые коррективы в твою жизнь, изменить потенциал увиденного ею будущего. По маминой логике: каждый должен сам пройти в жизни свои уроки. Сам принимать решения. И встречать их последствия. Опять же, мол, эти уроки даются нам не случайно. Правда, сама она чуть что — как безумная переживает за меня и мой опыт. Боится, что я сделаю лишний шажочек.

— Знаешь, а ведь именно тот день и сдвинул меня с мёртвой точки в моём творчестве.

— Правда? Ты что-то начал писать?

— Да… И все эти годы писал. Роман. Только вот не знаю, как его завершить. У меня нет последней главы. Это настоящее отчаяние: так долго писать, но не иметь представления, чем же история должна закончиться. Но когда позвонил Михаил и сказал, что мне нужно приехать сюда, я подумал, что это шанс. Шанс для финала. Здесь я и должен дописать последнюю главу. И понять, как жить дальше. И вот сейчас узнаю такие новости. Это так странно всё… Так что… В какой-то мере твоя мама в тот день действительно внесла коррективы в мою жизнь.

— Прости её… Она хоть и соврала, но сделала это из добрых побуждений. Не обижайся на неё. Она беспокоилась обо мне, хотела узнать хоть что-нибудь о моей жизни. Она постоянно дико переживает за меня.

— Пожалуй, каждый, кого мы встречаем в своей жизни, вносит в неё те или иные коррективы, — сказал Никита. — Тут уж не оградишься полностью.

И вдруг задумался.

— Так вот почему она так на меня посмотрела, когда я выходил из вашей квартиры… — проговорил он как бы самому себе. — Она увидела то, с чем мне придётся в скором времени столкнуться… Но ничего не сказала.

— Иногда в жизни происходят чрезвычайные события, и происходят они не просто так, ибо всё в мире движется по определённой программе, — произнесла Юлька, имитируя голос мамы. — Мама всегда повторяет эту фразу. И снова об одном — про то, что человек должен проходить необходимые для него уроки, несмотря на все последствия…

— Наверное, информация о Достоевском всё же должна была прозвучать, чтобы реализовалось моё будущее, увиденное твоей мамой. — сказал Никита. — Если, конечно, действительно существует какая-то Высшая Разумная Программа, ведущая человека особенным, обучающим путём. То есть коррективы твоей мамы были необходимым условием для осуществления того, что она увидела. Ух… И правда, как же странно всё это… — Никита глядел в потолок, с трудом осмысляя только что сказанное им и Юлькой.

— И всё же интересно… — вновь заговорил он спустя полминуты. — Несомненно, слова о том, что в прошлом воплощении я был Достоевским, очень вдохновили меня. Но на самом деле не они стали основной движущей силой моего творчества. Но это я понял намного позже. Писать я начал потому, что впервые в жизни действительно почувствовал себя живым. И способным быть счастливым. А произошло это именно тогда, когда я поселился в эту квартиру. Тогда я и понял, что могу писать о чём-то личном, могу что-то чувствовать. Но я продал свою душу… Не смог справиться с некоторыми своими чувствами и просто закрыл на них глаза, просто выкинул какую-то важную часть себя. Так началась ложь. Самому себе. И после этого всё пошло наперекосяк. Я был не искренен с собой, поэтому получил своё наказание. А потом — несколько лет одиночества, во время которых вся моя жизнь виделась мне одной сплошной ошибкой. Но сейчас… сейчас, в этом самом городе, рядом с тобой я вдруг чувствую странную вещь. Я чувствую, что ещё не всё потеряно. Будто я ещё могу всё исправить. И могу дописать книгу. Могу. Их слёзы… Они до сих пор во мне. Я хранил их все эти годы внутри себя, думал о них, и теперь чувствую, что должен дать возможность другим увидеть их, почувствовать и впитать их аромат, их ценность, их смысл.