Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть

— Конечно.

— Нужно быть джентльменом, вот я о чем. А сегодня это, знаете ли, проблема. Все испаскудились, какие тут джентльмены.

Он смотрел в окно, продолжая постукивать кулаком по рулю. Да, у бедняги свои проблемы. Лежит ночью без сна, прислушивается к грузовикам, а у самого неспокойно на душе из-за работы. Возможно, его дрючит начальство. А снизу поджимает Синтетический, прет как танк и хорошо продает, собака. В широком окне через дорогу появилась женщина, стала поправлять занавески. Смотрит на них. Если они так и будут сидеть, возьмет и вызовет полицию. В глазах этих Hausfraus [47] Домохозяйки (нем.). они наверняка подозрительные личности. Смит, видно, подумал то же самое — ткнул напоследок шишковатый черный руль, как бы ставя завершающую точку.

— Ладно. Будем двигать недвижимость. — Он крутанул ключ зажигания и запустил двигатель своей ракеты. — Я сдвину этот паскудный дом, чего бы мне это ни стоило.

Лэндон сделал вид, что не слышит, — кашлянув в кулак, он смотрел в окно со своей стороны.

Они повернули за угол и оказались в тупиковой улочке. Сделав пистолет из большого и указательного пальцев, Смит показал:

— Вон он, впереди. Последний в квартале.

Двухэтажный дом был обшит белыми досками, по фасаду шло широкое окно, сбоку притулился навес для машины. Среди ранчеобразных домов с низкими крышами он выглядел как-то несуразно. Что это — прихоть строителя, вызов с целью нарушить монотонность пригородного пейзажа? Идея, достойная похвалы, но вид у дома был, однако же, недостроенный, будто строитель на полдороге утомился от воплощения собственного замысла и поднял в беспомощности руки — пусть остается как есть. Но жалкая индивидуальность дома — это еще полбеды, а вот запустение… Хозяева либо давно потеряли интерес к своему жилищу, либо это неряхи, каких свет не видывал. Краска обшивки вовсю шелушилась, а под навесом, который хорошо просматривался с улицы, была безнадежная свалка — игрушки, велосипеды, ящики с мусором, старые коробки. У стены дома ютились, хоккейные ворота, сетка — сплошь зияющие дыры. Лужайка вытоптана, как школьный двор, вдоль дорожки к дому с обеих сторон отчаянно сражались за жизнь тощие, дышащие на ладан две яблоньки-кислицы; привязанные тряпками к деревянным колышкам, они томились за круглым железным заборчиком. Смит остановил машину у наклонной подъездной дорожки и положил ладони на бедра. Какое-то время он сосредоточенно подпитывал кровь в организме, глубоко всасывая кислород, со свистом выпуская воздух сквозь жесткие волосинки в ноздрях. Стрелки часов подбирались к одиннадцати, но будущим покупателем и не пахло. Выйдя из машины, Смит чуть не споткнулся об оранжевый игрушечный трактор из пластмассы. Он что-то буркнул себе под нос, поднял с земли игрушку и понес ее к навесу — усталый, вернувшийся с работы отец. Положив ее в кучу, он вернулся к Лэндону.

— Мать честная! Неужели это так трудно? Казалось бы, ясное дело — надо немного прибраться, верно? Ведь они же… хотят продать это паскудство! Вы только гляньте! Натуральный свинарник. А внутри что делается… Хозяйка вроде ничего, но бог ты мой…

По выцветшей, пожухлой траве они прошли мимо объявления «Продается», ступили на дорожку и через несколько шагов остановились на ступеньках у обитой жестью двери, на которой под стеклом извивалась буква Х. Смит уже сдернул с носа очки, и в глазах его тлело недоброе пламя.

— В главной конторе хотят, чтобы я продал для них этот товар. Посмотрели бы сами, с чем приходится иметь дело. Они-то небось думают, что это паскудство — какой-нибудь Тадж-Махал. Держи карман шире… Будто мало мне одних самолетов! Так я еще должен уговаривать клиента, что, мол, о благоустроенном участке и речи не было. А внутри! Не удивлюсь, если там надо проводить дезинфекцию… Запашок стоит еще тот. Это вы унюхаете первым делом… Не знаю, чем у них пахнет… Может, пеленками… О, господи… — Пухлым указательным пальцем он ткнул звонок, а Лэндон переминался с ноги на ногу, все время смущенный оттого, что будущий начальник пребывает в состоянии гнева и паники. Вы от этих псов тоже наплачетесь, можете мне поверить, — пробурчал Смит; к лицу его прилила кровь, и оно потемнело. Когда открылась дверь, он ухитрился выдавить слабую улыбку. На пороге стояла хозяйка дома, измочаленного вида женщина лет под сорок, в брючках бирюзового цвета и легкой трикотажной футболке с Чарли Брауном [48] Популярный персонаж комиксов 50-х гг. на груди. Смит прокашлялся. — Доброе утро, миссис Хармон. Оззи Смит из конторы по торговле недвижимостью. Я вам звонил. Сказал, что мы заглянем к вам с покупателем.