Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть

Сдать? Это как? Ну а ящики эти — курам на смех; говорят, любым ключом можно отпереть. Тьфу ты! Знать бы телефон хоть одного из институтских ребят!

Прошло еще с четверть часа. Дежурный исподлобья поглядывал на него.

— Эй, парень, чтоб я больше не повторял — здесь не положено без дела околачиваться!

Тебе, сукин сын, хорошо! А мне-то что делать?

Вспомнил! Долорес — она же мне телефон свой оставила!

Андре лихорадочно зашарил по карманам и наконец отыскал тот самый клочок бумаги.

По телефону голос у Долорес казался тоненьким, по-детски писклявым.

— Ко мне?

Долгая пауза.

— Деньги-то у меня есть. Я могу…

Его прервал смех Долорес.

— На кушетке как-нибудь устроюсь. Где скажешь…

— У меня только стол и пара кухонных стульев. Ну и моя постель.

— Ладно. Я могу и на полу. Ты не думай. Всего на пару дней…

Опять долгая пауза. Наконец Долорес произнесла со смешком в голосе:

— Моей хозяйки, миссис Сэвчек, сейчас дома нету, в бинго пошла играть. Давай-ка по-быстрому!

Долорес встретила Андре у входа.

— Скорее! Сноси-ка свое барахло вниз, кто его знает, может, старухе сегодня в игре не пофартит, раньше домой явится.

Андре засуетился; снуя взад-вперед, перетащил ящики вниз, сложил их штабелем на маленькой кухне. Потом, расплатившись с шофером, спустился вниз, захлопнул за собой дверь и огляделся.

Надо же! У Бейроков по сравнению с этой конурой прямо дворец. Тут и повернуться-то негде…

Наверху хлопнула дверь.

— Вот она, — зашептала Долорес. — Вовремя успели. Ну, если пронюхает, что у меня парень…

— Как же я тогда, если надо будет выйти?..

— Что-нибудь придумаем. Ты ел?

Наверху рекламной программой взревел телевизор.

— Нет, я…

— Только что свежее ореховое масло купила. Там а ящике хлеб. Сейчас кофе поставлю.

Андре ел, а Долорес, сидя за столом напротив него, прихлебывала кофе и расспрашивала о том, что было после новогодней вечеринки.

— Сказать по правде, — заключил Андре, — сам же я во всем и виноват. Выставил себя круглым идиотом.

— Я тебя понимаю. У меня ведь тоже тогда у Сандры с Торвальдом… — Она запнулась, в голосе послышались слезы.

— Ну да, ты ведь собиралась на эти… на курсы секретарш, что ли?

— Вот именно, только Сандра… — Долорес помрачнела.

— Что она, выгнала тебя?

— Да вроде того.

Оба умолкли. Каждый про себя сочувствовал другому.

— И никто не знает, где я, — с вызовом сказала Долорес. — Даже отец. Ничего, сама справилась. А на ферму ни за что не вернусь. Никогда!

Во дает! Молодчина. Эх! А я-то тряпка. Чуть что не так — сразу домой. Хорошо хоть, не успел ей ляпнуть…

Долорес исследовала дорожку спущенных петель на чулке.

— А вот ты свой геологический факультет закончишь, после куда?

— После? Ну, это когда еще будет!

— Что значит «когда еще будет»? Джейк Куилли сказал, вам еще учиться полтора года. Притом самое трудное уже позади.

— В общем-то — да…

Черт! Ну как ей скажешь, что бросить решил?

— Так где же тебе потом работать? — не унималась Долорес.

Андре повел плечами.

— Ну, например, можно в сейсморазведку наняться… можно колодцы бурить. А можно на горных работах, скажем в верховьях Атабаски, в горах, там нефть добывают.

— Здорово! Это, наверно, очень интересно.

Андре вместо ответа смущенно улыбнулся.

— Счастливый ты!

— Ну мало чего там болтают, самому хорошо бы увидеть.

— Ты и увидишь! — сказала Долорес, и чертики заплясали у нее в глазах. — А когда себе машину купишь, прокатишь меня?

— Чего там! Я тебе и за руль сесть дам.

Дубина, идиот! Теперь, конечно, в самый раз сказать ей, что хочу мотать домой.

Помолчали, потом Долорес спросила:

— Послушай, Андре, а ты кто?

— Как — кто?

— Ну… из англичан там, из ирландцев, из норвежцев?..

Андре с удивлением уставился на Долорес.

— Черт, ты же прекрасно знаешь, что я метис.

— Ты — метис? — Изумление Долорес было явно искренним. — Надо же, я и не знала. Ты совсем не похож…

— Ну уж мать-то и старика моих небось видала?

— Может, и видала. Только не знала, что твои. Отец нас никогда одних в поселок не пускал, не разрешал ни к кому заходить. Только к родственникам, — со злобной усмешкой сказала Долорес. — Ведь это надо! Всю жизнь прожила в Фиш-Лейк, а никогошеньки не знаю. В школе меня все звали: чудн а я Олсонова дочка. — Она вдруг зарделась, закусив губу. — Тебя-то впервые увидала у вас в гараже только прошлым летом. Честное слово, я не знала, что ты метис. — Долорес сдвинула брови, соображая что-то. — Значит, ты в другую школу ходил, для метисов?