Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть

Она с плачем кинулась бежать из отдела, кассирша ошалело глядела ей вслед. Пригибаясь в толпе покупателей, Долорес незаметно распустила косички, сдернув тугие резинки, и стерла черную эмалевую краску с передних зубов. Выбежав на улицу, она запетляла между машинами на автостоянке и подскочила к остановке автобуса на Сто одиннадцатой улице как раз вовремя.

Отпирая ключом свою комнату, где должна была поджидать Эсси, Долорес все еще дрожала от возбуждения. Ей хотелось вновь и вновь прокручивать в памяти каждое мгновение дневной операции.

Появилась Эсси, неприступно деловая.

— Вот твоя доля, — сказала она, выложив на облезлый, из древесной стружки столик четыре двадцатидолларовые бумажки, — минус твой долг, пять долларов.

— А сколько ты всего взяла?

— Неважно.

Желание обсудить происшедшее оказалось сильнее, чем недовольство.

— Слушай! Какая у кассирши-то была физиономия!..

— Угу. Извини, мне некогда, — равнодушно произнесла Эсси, направляясь к дверям.

— Когда еще пойдем?

— Не знаю. Может, никогда.

— Как? Ведь это так просто! И мне телевизор хочется. Тут за неделю можно озвереть от скуки. На неделе ни с кем не погуляешь, парни только по субботам да воскресеньям объявляются…

Эсси кинула на Долорес ястребиный взгляд, желчно рассмеялась.

— Не погуляешь? Это у тебя так называется?

Долорес почувствовала, что заливается краской.

— Ну и что, почем ты знаешь… Кто-нибудь возьмет и женится… — Голос у нее дрожал от обиды.

— Ну-ну, девочка, успокойся! Просто я никогда бы за так с ними не стала. Пусть сначала платят.

— Но Эсси…

— Господи, нельзя же быть такой дурой!

Вот гадина! Глаза бы мои не глядели… Но одной в этой каморке торчать сил больше нет…

— Хочешь, Эсси, я сейчас поесть приготовлю? Сейчас сбегаю в магазин…

— Не надо. Тут у меня с одним малым в восемь свидание.

— Так когда же мы опять в универмаг?

— Я думаю, хватит.

— Мне бы телевизор…

Эсси задумалась, рассеянно тыча большим пальцем в зубы.

— Ладно, мне бы тоже нужно кое-что подкупить. В ближайшие пару недель стоит наведаться. И хватит, девочка. Не то спугнем везуху. Да, и вот что, больше ко мне не ходи, не надо.

«Больше ко мне не ходи, не надо!» — еле слышно повторила Долорес, когда дверь за Эсси закрылась. Подумаешь, какая птица!

Долорес с вызовом двинулась к двери, когда постучала хозяйка.

К шести вечера Долорес уже успела купить поесть, поужинать, помыть пару грязных дешевых тарелок и поставить их в буфет. Больше выходить на мороз не хотелось. Ее ждал бесконечный и нудный, ничем не заполненный вечер.

Хоть бы позвонил кто! Любой. Даже этот Андре. Все лучше, чем одной сидеть.

Долорес прилегла на кушетку, лениво вытянулась. Интересно, на что он сгодится? Вот если б под Новый год не затеяли эту дурацкую драку… Долорес усмехнулась. Да уж, наверно, не хуже того труса, Джейка Куилли. Вечно трясется, будто его мать вот-вот нагрянет…

Ладно, ладно! Погодите, возьму вот и выйду замуж. Захочу и выйду! Эсси болтает, будто на мне никто не женится… Ничего, я ей покажу. За первого выйду замуж, кто предложит. Ух, прямо так бы и повертела у ней под носом обручальным кольцом!

Сверху доносилась тяжелая поступь хозяйки. Наконец та вышла из дома, громко хлопнув за собой дверью.

Пошла в бинго играть. Видно, мои денежки ей руки жгут!

В то первое утро нового года, как только Долорес ушла, Андре улегся спать. В середине дня его разбудил Белолапка, скуля, просясь погулять. Накормив кошку и выпустив пса, Андре пошел взглянуть на столовую после новогодней ночи.

Так посмотришь, вроде ничего. Если б не этот проклятый столик! Интересно, сколько он стоит? Скажем, сниму со счета пятнадцать да плюс то, что ребята оставили… Ну сколько же такой вот столик может стоить?. Кто его знает! Долларов двадцать пять, наверное.

Сегодня как следует приберу. Завтра откроются магазины. К приезду Бейроков все будет в полном ажуре.

Весь первый новогодний день Андре пылесосил, мыл и натирал полы. Собрал все бутылки из-под вина и пива, сложил в зеленые пластиковые сумки, выставил на улицу к мусорным контейнерам, тщательно размел от снега дорожки и подъезд к дому. На следующее утро к самому открытию магазинов поспешил в центр.

Домой вернулся к вечеру — в смятении, встревоженный не на шутку. Весь Эдмонтон из конца в конец изъездил. Какое там, купить столик за тридцать долларов! За один похожий с виду просили пятьдесят семь, так тот даже не целиком из дерева. Господи, что же делать!