Мари-Клер Бле - Современная канадская повесть

— Не знаю, отец Пепэн, — неуверенно произнес Андре. — Боязно как-то.

— Не надо бояться! Перед тобой такая прекрасная жизнь.

Дай-то бог, если старик соображает, что говорит, думал Андре, бредя вечером к дому. Только мне теперь кажется, будто у меня тормоза отказали и я лечу с крутого берега прямо в воду.

Подходя к лачуге Исаака, Андре заметил Доди Роуз: она стояла у самого забора в зарослях пырея и развешивала узорчатые полотенца на обвислой бельевой веревке. В его сторону даже не глянула. Если б не едва заметное напряжение в ней, можно было бы подумать, что Доди попросту не заметила Андре.

Разговаривать не хочет. Ну и слава богу. Сейчас мне и без нее мороки хватает, одна мать со своими разговорами чего стоит!

— Придется тебе еще неделю походить в том, что носишь, — выпалила Синичка, едва он переступил порог. — Мы с матерью все белье тебе приготовили, вон, в ящике. Все выстиранное. Я тебе даже носки заштопала.

— Мало в семье двух идиотов, вот еще один — нате, пожалуйста! — ворчала Рейчел. Она примостилась, поджав ноги, на кухонном стуле с отломанной спинкой, зажав в коленях пачку табака «Макдональд», и скручивала сигарету. — Куда тебя несет; метису что в город, что к чертовой матери! Вон они подались туда — Гэри Последнее Одеяло, Лора Пикар, Симона наша… — Рейчел повернулась к Исааку, который точил карманный нож, поплевывая на точильный камень, зажатый в руке. — Парень из дома ради камней каких-то бежит, а этот молчит как пень.

Исаак смерил Андре долгим угрюмым взглядом, попел плечами, сплюнул на камень и возобновил свое занятие.

— Я же знаю, мне все объяснили: как кончу учебу, буду работать в какой-нибудь нефтяной компании или на горных разработках, — пробормотал Андре.

— Как же! Если только сортиры им чистить!

Исаак кончил точить нож. И теперь сидел, замерев и напрягшись, склонив голову набок — казалось, к чему-то прислушивался.

— Снег будет, — пробормотал он. — Дней через семь. Может, восемь…

— Через неделю, значит? — подхватил Андре, обрадовавшись, что можно переменить тему. — Как раз к празднику. Ох, Мейсон же с ума сойдет, если не сможет выехать тогда на своей «Жестянке Лиззи».

— Снег будет, — повторил Исаак и попробовал острие ножа о край пластиковой клеенки на столе.

Рейчел поднялась и направилась к печке. Она открыла духовку, сунула туда руку — проверить, жарко ли, — подбросила пару поленьев в огонь, потом запихнула в духовку четыре домашних каравая.

— Ишь ты, камни. Тьфу! — Рейчел повернулась к Андре. — Камни изучать вздумал, да? На двор поди. Вон их там сколько, на всю жизнь хватит.

Настал день ежегодной ярмарки и родео, последний день августа, последний день работы Андре в гараже. В это теплое солнечное утро он спешил на работу по дороге вдоль озера, любуясь листьями тополя, причудливо усеянными желтыми пятнышками осени.

Старик все про снег талдычит. Андре усмехнулся. Видать, заклинило папашу.

Мейсон поджидал Андре у ворот гаража. Он вырядился под шофера в начале века: напялил перчатки с крагами, большие защитные очки.

— Беру себе на полдня выходной, — заявил Мейсон. — А ты без меня заливай бензин да покрышки меняй, больше ничего не делай. Ну, еще, может, ремни вентилятора сменишь, всякую такую мелочь. Не обижу, плачу в полуторном размере.

Мейсон кинулся в гараж заводить «Жестянку Лиззи». И с ребячьей радостью в глазах укатил, тарахтя, чтобы поскорей занять свое место на автородео.

Андре стоял в дверях гаража и смотрел, как двое ковбоев посреди Главной улицы упражнялись, раскручивая свои лассо. В конце улицы, не обращая внимания на Андре, маячили Альфонс и Уилли с какими-то девицами. Стайки перекрикивающихся ребятишек шныряли туда-сюда. Лениво прошла Симона, ведя за руку Джои. Мальчик, по-видимому, был сильно простужен. Он кашлял, то и дело вытирая нос рукавом.

Чертова работа! — думал Андре. Интересно, что бы стало с Мейсоном, если б я дверь на замок — и айда на родео? Эх! Неплохо бы смотаться, только вот… Андре вздохнул.

Дел с утра навалилось по горло. Машины подъезжали одна за одной, иногда выстраиваясь у бензоколонки по четыре сразу, и Андре приходилось носиться со всех ног туда-сюда. Риз посреди такого наплыва в одной из машин, что стояли, ожидая очереди, девичья рука опустила стекло, и внезапный пронзительный свист заставил Андре вздрогнуть. Долорес Олсон, сверкая зелеными глазами, смеясь, пялилась на него, высунувшись над опущенным стеклом кабины.