Роузи Кукла - Апсары - пилоты небесных колесниц

А самолет тот и завтра и послезавтра все со своим изувеченным грузом приходил. И все так же. Не останавливая движков. От раненных освобождался, новых солдат загружал, разворачивался и улетал. И хорошо, что не наших глазах.

Потом мы узнали, что в солдаты людей силой загоняли. Как правило, всех брали из

глухих деревень. Об этом мы уже знали по их реакции в ангаре. Иногда они так рты разевали, глядя на нас, что мне казалось, что они впервые таких как мы, в жизни своей увидали. Не говоря уже о том, что мы делали и что такое вертолет. Даже представить себе не мог, что они обо всем этом думали. Иной раз обступят фюзеляж, во все иллюминаторы заглядывают, куда могут дотянуться и стоят час беззвучно, глазеют. По их реакции видишь, какой у них от всего, что мы делали неописуемое удивление и паника в глазах.

Основная масса наших знакомых камбоджийцев относилась к солдатам безучастно. Сначала я осуждал наших камбоджийцев, а потом понял, что это у них реакция такая. Ведь война все идет и идет и все время такая картина. И потом. Кто ему этот солдат? Из какого он рода и племени? Потому их никто и не ждал. Так, солдат, хуже был, чем скотина. А тем более раненый, ну кому он был нужен?

О том, что шла война, мы убеждались, как только на рынок к ним попадали. Идешь, бывало, между рядами, под ноги все время смотришь, потому, что, во–первых, вода и грязь и еще от того, что бы на какого–нибудь калеку безногого не наступить. Минами многих калечило военных и гражданских и не только мужчин, а и женщин, детей. Потом, ну кому они там были безногие нужны? У них ведь как? Раз своим трудом прожить не можешь, тогда тебе один путь умирать, или что–то просить, может, кто и подаст из милости. Но чаще не подавали, им самим не хватало. Нигде не подавали, а на рынках, можно было какого–нибудь зазевавшегося саранга за голую ногу постараться ухватить и милостыню получить. Меня один так схватил. Но я ему с перепуга сразу же, столько денег сунул, что он оторопел и ногу сразу, же отпустил в изумлении. Я это потому сделал, что сам так испугался, что просто остолбенел. Потом свою ногу все отмыть не мог и чуть не спиртом промывал. Знал, что у них там и проказа, и еще всякая зараза. Успокаивало меня только то, что тот видимо был солдат, потому, что на нем форма грязная была надета. Кстати о форме. Она у них вся французская, для солдат в тропическом варианте. Все на выпуск. На голове шляпа с большими округлыми полями и с непромокаемой вставкой. Пошита добротно и хорошо, прочная, ноская. Но только за все время, что мы там работали, ни разу не видели ее на солдатах и хотя бы на одном из военных. Все были в гражданском. Спрашивал, а они говорят, что так безопасней. Видимо, тот Пол Пот, как крокодил нильский, все знал и ждал, и совсем не дремал.

Асс, по–французски, карточный туз. Так прозвали первоклассных летчиков еще в годы Первой мировой войны от того, что они рисовали, красуясь, на своих самолетах эти самые карточные тузы. Ну, а потом так и пошло. Мол, так хорош, и летает как туз. Таких, у нас называли не иначе, как Асс. Вскоре меня свела судьба с таким ассом. Как–то пришел все тот же борт Ан‑24 проорал движками, а потом замолк. Что было для нас удивительным. Смотрю, а из самолета, что остановился напротив выходит экипаж, а среди них, явной за главного, наш командир. Подошли к нам, с удовольствием познакомились.

— Сашка! — Это он представляется. — Командир этого борта.

И на самолет кивает.

— Это я понял, другого понять не могу. Почему борт камбоджийский и ты тут причем? Ты, что у них летаешь? И как ты вообще сюда попал?

Сашка отшутился, а потом, сославшись на занятость, распрощался, но нас пригласил в сауну, как он нам сказал. С трудом выкроили время, и он нас прямо от нашего вертолета забрал. Подвез на машине к бараку на краю аэродрома. Этот барак был раньше нашей лабораторией, где проводили обслуживание и проверки агрегатам и приборам. А когда наши все уехали, то он сюда перебрался на время. Тут они ожидали полетных заданий и если могли, то отдыхали.

В одном из помещений организовали сауну. Которая в здешних условиях была всем в диковинку. Ведь и так было жарко, а тут какая–то страшно горячая комната и потом бочка, большущая в которой, все после парилки купались. Нет, местные это не оценили. Даже его экипаж, который всюду ходил за ним следом и те не решались париться. А нам–то только того и надо. Ведь сауна это не только хорошая баня и помывка, а если хотите, то и мужской клуб.