Алексей Ловкачёв - Приключения бывшего мичмана

Но жизнь продолжается, так что, возможно, продолжение следует…

Случай из служебной практики

В последнее время по банковской системе пошла череда нападений на пункты обмена валюты, называемые в народе обменниками. Многие должностные лица, озабоченные данным обстоятельством, начали продумывать различные превентивные меры, которые можно было бы противопоставить грабителям и разбойникам.

А тут, примерно за неделю до дня Военно–морского флота, который в тот год праздновался 25 июля, я получил от начальника управления безопасности и защиты информации нашего банка Сан Саныча ультиматум — сбрить бороду. Дело в том, что в мае–июне, находясь в отпуске, я отрастил бороду и решил ее сохранить до дня ВМФ, чтобы прорисовать свой профиль подводника перед друзьями–моряками. Устранить молодую поросль на испещренном жизнью ландшафте своего лица я собирался после праздника, поэтому оказавшись под «эмбарго» на взращивание нелегитимного продукта, как будто это опийный мак или анаша, я взбрыкнул. В общем, начальнику отдела внутренней безопасности Петру Николаевичу, который свою биографию по работе в банке уже как бочку с сельдью набил этими самыми ультиматумами, я тоже выдал свой контрультиматум — пока не отпраздную день ВМФ, никаких брадобреев к себе не подпущу.

Ну а тут как раз под руку нашему Сан Санычу подвернулся начальник отдела безопасности городского филиала Ромуальд Станиславович и для изучения проблем нападения на обменники города предложил личный план проверочных мероприятий. Суть их состояла в том, чтобы проверить реакцию и изучить поведение кассиров обменных пунктов на различного рода внешние угрозы, как–то: завладение деньгами путем запугивания, приставание к женщине–кассиру со стороны маньяка, и так далее. В этом замечательном плане и мне, бородатому, нашлось применение. Меня, как представителя центрального аппарата банка, которого кассиры не знают в лицо, и было предложено использовать в этих проверках.

До сих пор все подставные преступники, со своей ролью справлялись отлично. Но и кассиры действовали грамотно, поэтому при проверке трех или четырех обменников полностью желаемого эффекта достичь не удалось. И тут привлекли к этому меня, выдернув с основной работы более чем на половину рабочего дня. И о чудо! — единственный более–менее удачный эпизод, который позволил хоть как–то проверить кассира, получился с моим участием. Я исполнял роль не то насильника, не то маньяка, не то пьяного и приставучего мужичонки. Но спиртного, чтобы вжиться в образ, я не употреблял. Вот те крест! Не пил. Ни грамма!

Подгадав момент, когда женщина–кассир вышла на несколько минут из обменника, я занял позицию у входа, поставив перед собой задачу: не пропустить ее на рабочее место, вынудить вызвать милицию. И вот она снова появилась на горизонте, я тут же попытался пришвартоваться к ней, а когда мне было отказано во внимании, я пошел на абордаж. Нет, я не хватал ее за выпирающие части тела, не загораживал дорогу. Я нагло эксплуатировал ее мертвую зону. Это такое расстояние, ближе которого она не должна была к себе подпускать никого, если собиралась войти в обменный пункт. То есть если в мертвой зоне были посторонние лица, она не имела права открывать обменник. Не помню по времени, сколько это длилось, но, видимо, достаточно долго, так как у окошка уже начала собираться толпа, и людям не нравилось мое разнузданное поведение. Мне бы на их месте, кстати сказать, оно тоже не понравилось. Некоторые клиенты, проявляя нетерпение, начали на меня даже покрикивать и наезжать, чтобы я прекратил домогательства. Однако, уверенный в своей безнаказанности, я в экспериментальных целях продолжал наглеть аж до приезда милиция. Когда в холл универсама неспешной походкой вошел сначала один милиционер, а потом также вальяжно и второй, я все еще не унимался. Железобетонным аргументом у меня было:

— А что тут такого? Мне понравилась (врал, ой врал) эта девушка (лет за сорок), и я стараюсь с нею познакомиться (видит бог — не по своей воле). Для начала хочу узнать, как ее зовут (да не хотел я этого), и взять у нее номер телефона (и не надо было мне этого вовсе). Что, нельзя?

Хорошо, что жена не видела своего мужа–маньяка в деле. Наверное, я своим поведением на многое открыл бы ей глаза.

Милиционеры, равнодушно посмотрев на меня, как будто я стеклянный, спросили:

— Чё случилось?