Вера Юдина: Судьба женщины

— Черный или белый?

— Цветной! — заливаясь смехом ответила Наташа. — Для меня нет категоричных ограничений в жизни, твои вопросы слишком конкретны, а жизнь она свободна и легка. Ты никогда не знаешь, что встретишь за поворотом, никогда не знаешь, что придет с завтрашним днем, поэтому нельзя с твердой уверенностью говорить: Я такая или такая.

Дима слушал ее, молча, любуясь естественной красотой этой девушки. Он так странно смотрел на нее, что Наташа смущенно замолчала, почувствовав неловкость.

Неожиданно он наклонился вперед и серьезно сказал:

— Я так долго искал тебя.

— Меня? — не поняла его слов Наташа.

— Да, именно тебя. Твоя искренность, твоя открытость, словно глоток свежего воздуха. Ты словно не ограненный алмаз, получить который станет самой высокой наградой для любого мужчины.

— Ты говоришь глупости, я обычная, — робко ответила Наташа и отвернулась к окну.

— Скажи, как можно найти тебя, в большом городе, где судьбы людей тонут словно в океане.

— Ты найдешь меня там, где засыпает мое солнце, а тихий шум воды, поет ему колыбельную. — тихим голосом ответила девушка.

— Красиво сказано, — улыбнулся Дима.

За окнами начало темнеть, и они стали готовится ко сну. Наташа приготовила себе постель на верхней полке, и молодой человек удивленно следя за этим процессом, спросил:

— А почему ты не хочешь спать внизу?

— Зачем? — удивленно спросила девушка, — вся прелесть поездов, это — верхние полки. Когда я была ребенком, и мы с родителями ездили в гости к бабушке, я всегда мечтала спать наверху, но папа боялся что я упаду, и не разрешал. А теперь я сама могу принимать решения, и я хочу спать наверху.

Когда она поднялась и легла, Дима решил последовать ее примеру, и тоже забрался на верхнюю полку.

Погас свет, и купе наполнилось полумраком, освещенное лишь одиноким светильником над постелью девушки. Она снова читала.

— Ты не хочешь спать? — спросил Дима.

— Нет, я всегда ложусь поздно, — честно призналась Наташа.

— Я тоже не очень хочу.

— Может тебе свет мешает? — догадалась девушка.

— Свет? Да, только свет не от лампы, а от твоей улыбки, и не мешает, а наоборот вдохновляет.

— Ты заигрываешь со мной? — отложив книгу, серьезно спросила Наташа.

— О боги! Ты поняла это! — театрально закатив глаза воскликнул Дима. — Я думал мои намеки не так туманны, чтобы оставить тебе сомнения.

— Я просто не так часто общаюсь с молодыми людьми, чтобы сразу понять намеки подобного рода. Как девушке, мне льстит твое внимание, но это ни к чему не приведет.

— Почему? — искренне удивился Дима.

— У меня другие планы на жизнь.

— А если я пообещаю не отнимать слишком много твоего времени, ты пообещаешь уделить мне хоть чуточку своего драгоценного времени. И выпить чашечку кофе в Москве?

— Посмотрим, — ответила Наташа.

Еще долго они болтали, пока не пришел сон. Первой уснула Наташа, а молодой человек еще долго смотрел на спящую девушку, понимая, что она особенная, возможно именно для него, возможно именно в этой атмосфере, но она тронула его сердце.

Утром, когда поезд остановился, Дима открыл глаза, чтобы поприветствовать свою прекрасную спутницу. Но в купе кроме него никого не было. Постель, которая скорее всего, еще хранила ее нежный аромат, была аккуратно заправлена, а его вещи, разбросанные перед сном, стопочкой сложены на нижней полке.

Проснувшись, Наташа бросила последний взгляд на своего попутчика. Он спал, раскинув руки и свесив одну ногу. Не имея желания больше участвовать в его играх, девушка тихонько собралась, и уже хотела уйти, когда заметила, что его вещи небрежно разбросаны, а значит снова будут выглядеть на нем неряшливо. Девушка аккуратно сложила их и вышла. До конечной остановки, она просидела на своей сумке в тамбуре, и едва поезд остановился, и проводник открыл дверь, схватила багаж и бросилась бежать.

— Мама! — радостно раскинув руки, крикнула Наташа, заметив на перроне стройную фигуру своей мамы.

Женщина улыбнулась и заспешила навстречу дочери. Они обнялись, после долгих лет разлуки. Затем, обливаясь слезами радости направились в сторону парковки.

— Девочка моя, — продолжая держать в руке руку своей дочери, радостно прошептала Светлана.

Казалось, что годы бессильны перед красотой этой женщины. Ее глаза такие же как у дочери, сияли от счастья. Она так давно мечтала, вновь увидеть свою девочку, но всегда боялась этой встречи, боялась, что дочь осуждает ее, ненавидит или тайно озлоблена, но увидев в глазах дочери искреннюю радость, расслабилась и отдалась материнским чувствам. Никто не поймет, что она оставила девочку с отцом не из трусости, или нежелания больше видеть ее, а потому, что боялась, что грязь большого города, может пагубно подействовать на чистое сердечко ее маленького ангелочка.