Вера Юдина - Вернуться назад

Пальто (какой–то имбицил когда пытался протиснуться вперед зацепился за лацкан его рукава и буквально выдрал с корнем кусок дорого сукна), — примерно 48000р.

Ну и в довершение оттоптанные туфли, из настоящей крокодильей кожи, еще примерно 20000.

— Да к черту это метро! На Сейшилы слетать и то дешевле, — возмутился Миша.

Он тоскливо обхватил себя руками и направился в сторону своего салона.

Все–таки, лучше спокойно часами стоять в многокилометровых пробках, чем сорок минут этого черного экстрима. Кто не ездил в Питерском метро по Василеостровской ветке, то никогда не поймет загаженности, которая сейчас томилась в Мишиной душе.

В клиентском зале было пустынно. Миша осмотрелся. Все его ребята почему то столпились возле нового внедорожника. Он направился к ним.

— Что здесь происходит? — спросил он у администратора.

— О, Михаил Николаевич, у нас тут вип гость.

Миша внимательно посмотрел на молодого человека, приятной наружности и ухмыльнулся.

— Я вот даже имени его не знаю, с чего это вы решили, что он VIP?

— Что вы? Это же Оливье Бриолле, нападающий нашей команды. Если он сегодня забьет, то это будет его двадцать пятый мяч в чемпионате. Это символично, ему исполняется двадцать пять, мяч двадцать пятый, вот он и решил, что в случае удачи купит себе эту машину.

Миша усмехнулся, и подмигнув молодому футболисту, весело заявил своим ребятам:

— Готовьте машину к продаже, он сегодня забьет!

Все засмеялись, восхищаясь непоколебимой уверенностью своего босса. В этот момент у Миши зазвонил телефон, и после недолго разговора с братом, он отправился к себе в кабинет. Он зашел и закинув ноги на стол растянулся на своем царском ложе.

Миша вспомнил как он начинал свое дело. Он мотался по городам ближнего зарубежья, находил недорогие машинки, которые щепетильные иностранцы предпочитали выбрасывать или сдавать русским на продажу, лишь бы они не портили эстетический вид их страны, и не дай бог не гнили на стоянках. В то время много молодых парней, отчаянных и уверенных в своем успехе, отправляли в эти долгие странствия. Бессонные часы на таможне, недели голодания, постоянная усталость, вот цена того, что сейчас его салон является одним из известных класса люкс в Северной столице.

Копейка к копейке, рубль к рублю, экономя на здоровье, он выстроил свое будущее, собственными руками. Возможно, именно это и мешало ему здраво смотреть на мир. Он не мог понять тунеядцев, которые лежа на диване, с бутылкой пива, мечтают что все принесут им на блюдечке. Что кто–то за них пойдет работать, в то время как они будут проклинать капиталистов.

Единственные кто был с ним рядом в самые трудные моменты его жизни, это родители и брат. Поэтому, когда у брата дела тоже пошли в гору, они стали друг другу еще ближе.

Миша все вспоминал тот сон, который видел уже два раза. Интересно, что значит это видение. Может на самом деле именно он должен исправить сложные отношения своего брата и это чей–то знак. Но почему этот кто–то, решил что именно он должен все исправить? И почему никто не приложил инструкцию, как надо действовать?

Первый шаг уже положен, Лерка обещала, что никуда из дома не выйдет. Значит, если не будет аварии, все может оказаться намного проще, чем в видении.

Он попытался вспомнить еще какие–то моменты из своего сна, но едва только образ возникал в голове, как истина ускользала из рук. Казалось бы вот–вот он поймет, то что должен, но вновь все воспоминая уходили в туман, и он снова понимал, что это обычный день из его жизни, ничем не отличительный от прежних.

Единственное, что было не обычным это мысли о Марине. Каждую минуту, он не переставая думал о девушке.

Лера целый день потратила на то, чтобы разобрать старые вещи, которые за необходимостью были свалены в подвал. Она перебирала коробку за коробкой. Словно частичка прошлого, возникали образы, минуты. Белое платье, в котором она была в день их первой встрече. Она так и не одевала его с того самого дня. Даже пятно от вина, пожелтевшее от времени, хранило на себе печать прошлого.

Смогут ли они найти в себе силы, стереть из своей памяти то, что так быстро разрушило их чувства. То, что оставило горький привкус разочарования. То, что могло стать началом конца их семейной жизни.

Анфиска все это время сидела с няней, и радостно улюлюкала. Лера отвлекалась, только для того, чтобы покормить ребенка или помочь переодеть. И только к вечеру, она отпустила женщину и вынесла девочку на улицу. Фиса сидела в коляске и внимательно следила за каждым движением мамы. Лишь изредка она начинала капризничать, чтобы привлечь к себе внимание.