Михаил Попов - Колыбель

— Ты же понимаешь разницу.

— Какую разницу?

— Мои, извини, приставлены к делу, твои бездельничают исключительно для твоего развлечения.

— А с чего это вы решили, дядя Саша, что мое, как вы выражаетесь, безделье хуже, чем ваши опыты с их «социально–производственной» сферой?

Товарищ инженер глубоко вздохнул, стараясь сдержать нарастающее неудовольствие. И не сдержал.

— Я строю корабль. Собираюсь строить по крайней мере, а ты только жрешь и развратничаешь!

Денис резко вскочил и отошел шагов на пять. Это был классический случай укалывания глаз правдой, и оттого, что, по существу, ответить было нечего, Денис злился особенно сильно.

Дядя Саша тоже встал:

— Я не хочу ссориться.

— Но все для этого делаете.

— У нас, Денисушка, очень трудное положение. Если мы прямо сейчас не начнем строить наш корабль, мы, очень может быть, никогда отсюда не выберемся, а ты разводишь обиды, игру в самостоятельность.

— Я не ваш подчиненный.

— Никто об этом и не говорит. Но если мы не будем работать вместе…

— Я под вашим руководством?

— У меня есть план, я инженер, в конце концов!

— Теплотехник.

Дядя Саша на секунду замер, потом двинулся к своим людям, они встали при его приближении. Он отдал им какие–то команды, и они отправились к помойке. Там они стали набивать пустыми пластиковыми бутылками принесенные с собой корзины.

Денис с интересом и неприязнью наблюдал за ними. Что бы это могло значить?

Товарищ инженер подошел к напарнику, на лице его читалось смутное неудовольствие, он сказал через силу, ему не нравилось происходящее:

— Понимаешь, я не могу тратить силы на твое вразумление. Мне надоели абсолютно бесполезные споры с тобой. У меня есть конкретное дело. Оно потребует от меня всего времени и, как я уже сказал, сил. Ты не хочешь мне помогать по причинам, которые я считаю ну совершенно…

— Договаривайте.

— Я договорю. — дядя Саша поглядел на Дениса снизу вверх прищуренным, все еще надеющимся глазом, но напарник возвышался над ним башней самой отвратительной самоуверенности. — Я переселяюсь. Хотел сказать, что ухожу от тебя…

— Это значило бы признать, что хутор остается мне, — хмыкнул Денис, — а вам это поперек характера?

Товарищ инженер поморщился, но ничего не ответил. Черепан и Туполь ждали с загруженными мусором корзинами на руках. Дядя Саша махнул им рукой — пошли!

И они пошли гуськом за своим шефом.

Казалось бы, что тут такого? Уходит назойливый поучатель, учитель абстрактной нравственности, скрытный маленький человечек — он что–то видел, собака, там, на горе, — и отлично! Но во внутренности Дениса внезапно вцепилось быстро ветвящееся холодными щупальцами ощущение, что он переигран, обойден, обставлен и даже — брошен! Надо было во что бы то ни стало оставить за собой последнее слово! Он хлопнул себя по голым бедрам и крикнул:

— Параша!

И с удовольствием отметил, что ровность походки напарника поколебалась. — Параша! — Где, кстати, эта вещь в себе? А, стоит возле умывальника и выжидающе наблюдает, как будто понимает смысл происходящего, в отличие от Астерикса, Бунши и старухи Цокотухи, присутствовавших при событии вполне нейтрально.

— Есть не хочу, пить не хочу! Спать хочу!!!

Груженная мусором колонна уже подошла к дальнему концу «лысины» и сейчас нырнет в цветущий проем.

— Параша, в койку!

Подействовало! Напарник вернулся, физиономия подсвечена яростью, глаза — горизонтальные щелки над вертикальными морщинами на щеках.

— Я вот что подумал, дорогой.

— Слушаю, — великодушно улыбнулся Денис.

— А ведь это несправедливо, если я уйду, а ты останешься.

— Вас волнует судьба хутора или этой простой души?

— Понимаю, ты будешь заниматься своим свинством, что бы я тебе ни пел, но мне не хочется, чтобы ты занимался им здесь. Именно здесь.

— Это, надо понимать, малая родина, да?

— Ты сейчас соберешь манатки и уберешься отсюда.

— Куда? Где же я буду харчеваться? — Денис паясничал, но отчасти и задавался реальным вопросом: везде ли для него на острове будет и стол и кров? — И во что я соберу, как вы говорите, манатки?

— Я одолжу тебе пару корзин. И могу тебя успокоить, без куска банана тебя здесь не оставят.

Денис понял, что за выяснением мелких деталей он упустил момент согласия по принципиальному вопросу — он уходит с хутора! Все выглядит так, что он согласился, но глупо это делать просто так, без торга.

Туполь отдал Бунше запасную корзину, вторую предоставила Параша, и в них посыпались бутылки с колой, спрайтом, салфетками, орешками и прочая барщина.