Юрий Хвалев: Анисовая водка для поющих бабуль

— Вам чего? — увидев перед собой девушек с веслом, которые были легкомысленно одеты, спросил политтехнолог. — М–м–м…

— Мы огорчены безвыходной ситуацией. Можно мы с вами переночуем?

— А почему ко мне? Есть шеф–повар, дирижёр, Лаура…

— Мы объяснимся. Только пустите нас, пожалуйста.

— Ладно, проходите.

Девушки с веслом прошмыгнули в комнату, словно две пушистые мышки и, недолго думая, забрались в постель, пружины которой, предчувствуя долгую беседу сильного и слабого пола, чувственно скрипнули.

— Подождите, что вы делаете? — политтехнолога удивила такая бесцеремонность.

— Ложитесь к нам посередине.

— Подождите, я к вам посередине не хочу. Я вообще не хочу…

— А мы хотим. Хотим вам пошептать, что–то очень важное.

— Ладно. — Политтехнолог упёрся коленками в край кровати и на четвереньках прополз между таинственными особами. — Шепчите и уходите.

У политтехнолога возник эротический рефлекс, потому что, оказавшись на спине, его сдавливали, словно металлическими тисками женские выпуклые тела.

Пружины предательски скрипели.

— Мы Васю–кузнеца убили, — признались девушки с веслом.

— Как убили, зачем убили?!

— Так и убили, веслом по голове.

— Так что ж вы сразу–то не сказали? А–а–а?

— Мы хотели по порядку.

— Вы мне порядком уже надоели. Пришли переспать, а сами шепчут такое, что волосы встают дыбом. Вот что, говорите по порядку или!..

— Он первый начал. Мы договорились, что за оказанную интимную услугу он нам заплатит. Мы отработали, как положено и как он хотел. Судя по эрекции, он выглядел удовлетворённым. Но затем, когда пришло время расплачиваться, пошёл на попятную. Сказал, гадина, что трахаться мы не умеем, что вообще мы полные дуры. Кто ж стерпит после таких слов. Потом мы ведь не полные, а в меру упитанные.

— Где он сейчас?

— Там же где и был на сеновале.

— Нужно идти туда.

— Лев Львович, мы хотели бы, чтобы вы оценили наши сексуальные возможности. Обидно ведь…

— Вы чего совсем стыд потеряли? Я, между прочим, ваш начальник. Ну–ка быстренько встали. Разлеглись здесь, кобылы…

— Ну-у, Лев Львович!

— Пошли, говорю!

В окно постучали. Кто–то за стеклом выжидал, потому что возникла пауза, и затем последовал более решительный стук усиленный голосом:

— Лаура, открой на минутку! Это я Василий. Кузнец!

Девушки с веслом от неожиданности ахнули, так, словно провалились, наступив на лёгкую поверхность под которой зияла пустота. Политтехнолог, застигнутый врасплох, дёрнулся и, удерживая равновесие, машинально махнул руками: то ли боялся провала, потому что находился в неловком положении, то ли желал скорее из этого положения ускользнуть.

— Девочки, девочки! Давайте быстрей. Уходим…

Они выскочили в гостиную, где в свете догорающих свечей за ними тут же побежали расплывчатые тени.

— Подождите! — политтехнолог остановился и от волнения проглотил комок, который давно сдавливал горло. — Вы же сказали, что убили его. Этого, как его? Кузнеца!

— Вы что забыли, их же двое? — от ускорения девушки с веслом дышали полной грудью, и при желании можно было разглядеть вишневые соски. — Тот, который нас встречал и тот который потом приехал.

— Точно их было двое. Теперь остался один. Пошли…

Издалека до них долетела русская песня. Хор пел задушевно и проникновенно. Мотив, управляемый чьей–то умелой рукой, словно клин журавлей парил в тишине. В такие минуты хотелось остаться одному. Бежать в чистое поле и насладиться простором. Возвыситься над суетой и почувствовать себя свободным человеком. Дирижёр, как залог будущего успеха, предпочитал ночные репетиции. Для него моментальная оценка являлась огромным стимулом в работе, потому что соседи, даже те, которым музыка была по барабану, не могли оставаться безучастными.

— Вы выдели Александра Сергеевича? — спросил политтехнолог.

— Мы искали его, но не нашли. — У Девушек с веслом был потерянный вид. — А зачем он нам сейчас?

— Одна голова хорошо, а две лучше. — Политтехнолог задумался, но ничего не добавил.

Они вышли на улицу. Стояла тихая лунная ночь наполненная сантиментами живой природы.

— Куда идти? — политтехнолог чувственно вздохнул.

— Туда…

Проходя мимо фасада дома, они увидели многочисленных бабочек, которые, словно опавшие листья, бесполезно перекатывались по земле. Разноцветные розы кто–то срезал, аромат быстро улетучился, и бедные бабочки остались не у дел.

— Где этот сеновал?! — не скрывая раздражения, спросил политтехнолог