Екатерина Вильмонт - Путешествие оптимистки, или Все бабы дуры

– Мамуля, что у нас сначала – помывка или завтрак?

– Помывка, конечно, помывка!

– Вот и хорошо, а я пока приготовлю завтрак. Ой, мамка моя приехала! – И она повисает у меня на шее. – Неужели мы опять будем завтракать вдвоем? Помнишь наши воскресные завтраки?

– Спрашиваешь!

С наслаждением принимаю душ. Дашка успела сообщить мне, что днем вода здесь нагревается от солнечных батарей, а ночью – от электричества. Здорово придумано!

Когда я наконец вылезаю из ванной, моя расторопная дочка уже ждет меня за красиво накрытым столом.

– Мадам, ваши платья я уже развесила, чтоб не мялись. Почти сплошь обновки!

– Это в основном из Америки, от Ланки и дяди Пети!

– Не забывают?

– Нет!

– Мамка! – вдруг взвизгивает Дашка и снова кидается в мои объятия. – Как же я по тебе соскучилась!

Она еще совсем ребенок, моя взрослая замужняя дочка. Но вот она вновь входит в роль гостеприимной хозяйки дома:

– Мамуля, твои любимые йогурты – вишневый, ананасный, черничный. Вот сыр, хумус, а это баклажаны, я сама приготовила. Баклажаны в марте – разве не кайф?

– Подумаешь, – гордо отвечаю я, – в Москве сейчас тоже баклажаны круглый год.

– Да? – Дашка разочарована.

– Да, но наверняка не такие вкусные, как из твоих рук!

И опять у нас обеих глаза на мокром месте. Так мы и переходим от слез к радости и обратно.

Я с удовольствием пью кофе и пробую израильскую еду. Все очень вкусно.

– Даш, а это что за замазка?

– Это хумус, я к нему равнодушна, а Данька обожает.

– А из чего он?

– Не то из фасоли, не то из гороха.

Пробую, действительно вкусно, особенно с мацой.

– Мама, значит, планы у нас такие. Сейчас даю тебе час отдыху, а потом идем гулять. За неделю хочу многое тебе показать, а потом передам тебя тете Любе.

В Иерусалим поедем на автобусе, с экскурсией. Одним туда ехать небезопасно, да я и не очень хорошо знаю город. Потом, если хватит пороху, съездим в Эйлат.

– А это что такое?

– Знаменитый курорт на Красном море. Но это далеко. Мама, у тебя уже глаза слипаются. Марш в постель. Так и быть, спи сколько влезет, я тебя будить не стану. Я и сама не прочь подрыхнуть, а то встала ни свет ни заря. Пока, мамуля.

Я лежу, пытаюсь заснуть. Ничего не получается – я слишком возбуждена. В квартире тихо; Дашка спит.

Она может спать всегда и везде, стоит ей прилечь – и она уже спит. Счастливая, это не в меня. Я смолоду сплю плохо. Лежу, пытаюсь разобраться в своих чувствах. Кажется, я счастлива. Да, конечно же, счастлива!

За стенкой спит моя дочка, у нее все хорошо, у меня, в общем, тоже. Я в Израиле, мне предстоит масса впечатлений, встречи со старыми друзьями. Интересно, а позвонит мне этот Викентий? Ах, какая разница, позвонит не позвонит, зачем он мне нужен? Нет уж, хватит с меня этих «лав стори», одни неприятности от них. Да и что я знаю о нем? Что у него есть две внучки, которым он читает книжки с моими иллюстрациями? Очень романтично! Нет, лучше подумаю о Дашке, какая она у меня хорошая и красивая. Удивительно, я растила ее одна и с самых ранних лет она уже была мне подружкой. И никаких у нее не было трагедий по поводу отсутствия папаши. Когда ей было лет пять, она спросила меня, где же ее папа. Я сказала, что умер. А что тут еще придумаешь? Потом из ее вопросов и моих далеко не правдивых ответов мы общими усилиями слепили довольно славного папу. Во всяком случае, настоящий папа ему и в подметки не годился. А когда Даше было уже лет тринадцать, она вдруг явилась ко мне с вопросом:

– Мама, признайся, ты про папу все придумала, да?

– Что ты имеешь в виду? – пробормотала я.

– Он ведь не умер, да? Он нас бросил? Скажи, не бойся, я не расстроюсь.

Сердце у меня оборвалось. Откуда дровишки? Но сил скрывать от нее правду не было.

– Да, девочка моя, он не умер, но он нас бросил, он меня бросил, о тебе же он и по сей день не подозревает.

– То есть как? Почему?

– Видишь ли, это трудно объяснить так сразу.

– А ты не сразу, мамуля, ты подробно расскажи все с самого начала. Мамуля, ты плачешь? Ты что, до сих пор его любишь?

– Да нет, что ты. Я и забыла, какой он. Вот только гляжу на тебя и вспоминаю; ты на него похожа, особенно глаза – точь-в-точь.

– О, значит он был красивый! – простодушно воскликнула моя скромная девочка. – Мамуля, расскажи мне все, я обещаю тебе, что не буду мучиться, не буду его разыскивать, как это делают в кино!

– Еще не хватало! Да его сразу кондрашка хватит!

Скажи, а почему ты вдруг затеяла этот разговор? Тебе кто-нибудь что-нибудь наболтал?