Валерий Роньшин - Игра в дурака [сборник рассказов]

— Но с ядерной боеголовкой! — торжествовал Минечка.

— Ракета упала на пол, — побледнела мамочка.

— И… в зорвалась!! — радостно завопил Минечка.

— Всех разнесло, — горестно зарыдала мамочка.

— В клочья!!! — добавил Минечка.

В стародавнее времечко жил один мужик по имени Фрол. И вот пришла ему пора жениться. А на ком — не знает. Девиц вокруг хоть пруд пруди, да не одна ему не глянется. Вот беда–то! А рядом, в соседней избе, жила–проживала самая настоящая ведьма. Противная такая старуха. Анной Петровной её звали.

— Женись, — предлагает, — на мне.

— Дак ты ж старая. — Фрол изумляется. — Тебе ж помирать не сёдня–завтра.

— Правильно, — отвечает Анна Петровна, нисколько не споря. — А как помру я, ты меня через пару недель выкопай. Посмотришь тады, кака я старая.

И дня не минуло — померла ведьма. Схоронили её. Прошла пара недель. Фрол думает: дай–ка для смеху схожу все ж на кладбище, выкопаю Анну Петровну.

Взял заступ. Пошёл. Выкопал.

Землицу с гроба ладошкой счистил, топориком крышечку подковырнул — ба–а–тюшки–святы!! — вместо противной старушенции прекрасная девица лежит, годков осьмнадцати с половиной.

Открыла она светлы очи и говорит голосом ведьмы Анны:

— Ну что, касатик, убедился? То–то же!

— Господи, спаси мя и помилуй. — Фрол мелко–мелко крестится.

Красна девица — Анна Петровна звонким смехом разливается:

— Да ты Бога–то, Фролушка, всуе не поминай, не поминай!.. Всё ж гораздо проще. Здесь, под кладбищем, время в другую сторону движется. И, не в пример нашему, в сто раз скорей!.. Эх, ты, мужичок с ноготок, тёмный, как подвал!

Короче говоря — обвенчались они и стали жить в ведьминой избе.

…Прошло двести лет.

Ведьма Анна за это время раз пять помереть успела. То под несущийся конский табун угодит, то баньку станет топить и угорит, то пойдёт купаться и утонет… Неугомонная прямо баба какая–то. Фрол же, не в пример ей, прожил эти годы спокойно и размеренно. И нисколько даже не изменился. Как был двадцатилетним детиной со смоляными волосами, так им и остался. Дело в том, что в ведьминой избе время вовсе не двигалось. Ни вперёд, ни взад. Анна Петровна хоть по редкости во двор выходила — то да сё, коровёнку подоить, яички из–под курочек забрать… А Фрол си–и–дит себе сиднем. А зачем выходить? И так хорошо. Поплёвывает себе в кота для развлечения. Анна Петровна, глядишь, дров наколет, печку растопит, щей наварит. Фрол эти щи умнёт и спать завалится. А она его, сонного, ещё и ублажает по–всякому. И так трётся, и этак. А Фролке хоть бы что, спит себе, посапывает. Потому как, говоря современным языком, ведьма Анна в сексуальном плане его не возбуждала. Ну вот ни на столечко у него на неё не стоял!.. Между тем тридцатые годы наступили, двадцатого столетия. Сплошной грабёж по Руси пошёл! Другими словами, сплошная коллективизация! Вскоре и в ихнее село приехали комсомольцы–добровольцы раскулачивать кулаков–мироедов. Верховодил ими, как водится, комиссар. Вернее, комиссарша, по имени Дуняша. В красном платке, на манер пиратского повязанном, и с огромным маузером на крутом бедре.

— Та–ак, — сказала она, входя во двор к ведьме Анне Петровне. — Ну что, товарищ, добровольно всю живность в колхоз отдашь или как?..

А уж комсомольцы, ответа не дожидаясь, корову из коровника выводят.

— Не тронь бурёнку! — отчаянно закричала Анна Петровна. — Бога на вас нет, окаянные!

А Дуняша — ну прям огонь–девка! — без лишних слов маузер потянула с крутого бедра, да и всадила ведьме пять пуль промеж глаз. Одну за одной! одну за одной!.. Правильно, нечего тут контр–р–революцию разводить…

Ну что ж, схоронил Фрол свою половину в очередной раз. И сразу же в колхоз записался от греха подальше. А Дуняша сделалась председательшей этого колхоза. И представьте себе, приглянулась она Фролу, как никто другой; можно сказать, полюбил он её за истинно русский — взрывной! — характер: чуть что не по ней — получай пулю в лоб! И Дуняше Фролушка тож полюбился. Да и правду сказать, парень он был хоть куда: молоко с кровью!.. то есть, кровь с молоком!.. Вскорости и комсомольскую свадьбу справили. Ну а чтоб по селу лишние разговоры не велись, Фрол хоть и по редкости, но женину могилку навещал. Придёт, бывало, под вечер, когда никого уж нет, и разговоры разговаривает.

Та ему из земли:

— Выкапывай меня. Пора уж.

А он ей:

— Рано, мол, ещё. Хочу жёнушку помоложе.

А она ему:

— Дак мне и так ужо шашнадцать годков. Куда моложее?