Андрес Неуман - Барилоче

Более оживленный в воспоминаниях, чем наяву, проспект Независимости замер и опустел. Время от времени какое-нибудь бодрствующее такси или автобус проезжали в сторону проспекта Девятого июля. Деметрио и Негр собирали пакеты на углу, когда вдруг из горы пластика и объедков выскочила подвижная масса неразличимого ночью цвета, заставив их отпрянуть и инстинктивно закрыть лицо. По-звериному разодранная дыра обнажила влажные внутренности пакета, и через секунду оттуда вылетел второй упругий силуэт и присоединился к первому, чтобы вместе удалиться, играясь, как две задорные марионетки. Деметрио пробрала дрожь. Они молча продолжали работать.

С того дня, как Негр опоздал в гараж на двадцать минут, он выглядел спокойным, но именно поэтому Деметрио подозревал неладное; Негр расторопно работал и, как обычно, с наступлением утра свистел женщинам из окна грузовика и громко хохотал. Деметрио боялся спрашивать, но воображение подсказывало. Глянь-ка, глянь на эту, Деметрио, еле идет, обтянулась вся, чертова шлюха. Но он представлял себе ночи, заполненные криками и скандалами, когда детей укладывают пораньше, потому что завтра в школу, заботливо целуют, прежде чем погасить в их комнате свет, а потом заводятся, яростно, выдвигая друг другу претензии, которые Негр всякий раз обрывает первым. Они вошли в бар на улице Боливара и сразу заметили, что Которышки нет. Официант казался встревоженным, как будто безлюдье в заведении стало для него очевидным только теперь, когда больше не надо каждое утро подавать Коротышке три-четыре стакана красного. Привет, дружище, парочку сандвичей и два кофе, мне без молока, потому что я сегодня никакой, объявил Негр и положил локти на стойку. Деметрио пошел в туалет и, расставив ноги, встал над писсуаром. Когда он уловил теплые испарения мочи, его вдруг охватило смутное чувство вины.

На свалке им сообщили хорошую новость: их грузовик отремонтировали, и он готов к работе. Деметрио и Негр хлопнули друг друга по спинам и отправились в разные стороны: Негр — на вторую работу, Деметрио — в центр. Он вышел из автобуса на улице Марсело Торкуато де Альвеар и пошел по Либертад, самой чистой и необычной улице из всех его маршрутов. Он задержался перед огромным игрушечным магазином. Не увидев на витрине того, что искал, вошел и спросил продавщицу — она принесла ему три коробки. Одну, с каким-то нелепым лесом, он отложил сразу; на вторую посмотрел с сомнением, почти с тревогой и, наконец, впился глазами в третью. Он разглядывал ее, не шевелясь. Огромный серый небесный мешок вот-вот лопнет над соснами. Свет тревожно мечется по озеру. Продавщица почувствовала неловкость и начала обслуживать других покупателей у прилавка. Деметрио стоял, как каменное изваяние, держа коробку обеими руками.

Он закрыл дверь и сразу прошел в комнату, к столу. Осмотрел старый пейзаж, уже законченный: небо сомкнулось, все цветы на месте, домишко готов противопоставить зиме прочные стены и дымок, озерная гладь нигде не прерывается. В окно слышен металлический звук кошачьего мяуканья. Деметрио оставил купленную коробку на столе, осторожно положил законченный пейзаж в другую коробку и лег без обеда, следя краем глаза за распластанными возле кровати черными сапогами.

Узенькие листья, ароматный папирус. Небольшой треугольник зеленой крыши, скорее всего, самый свод. Берег с нисходящими скалами. Заросшие травой расселины. Серо-белая яростная стихия, рваная, над вершинами гор. То и дело пенная рябь на воде. Гроза уже близко.

Араукарии показывают изящные, едва проклюнувшиеся пальцы, немного дальше все желтое, островками, пока разрозненными — наверно, альстромерии. Серый с лиловым отливом озерный ковер слегка топорщится, вздувается и опадает в предгрозовом волнении. Горизонта не видно, только нечеткая поверхность воды, и все цвета непрерывно меняются.

Еще, похоже, просматривается легкий, неразветвленный силуэт, небольшая крона только наверху. Но Деметрио не помнил, чтобы в этом месте рос кедр.

Коротышка не появлялся четыре дня. Официант, Деметрио и Негр о нем не говорили и от этого его отсутствие в углу, среди пустующих столов, становилось еще заметнее. Но в то утро они оказались не одни: в бар зашла позавтракать женщина средних лет, с унылым выражением лица. Сообщив, что только что отвела дочку в школу, она плюхнулась массивными ягодицами на вращающийся стул. Ее одежда производила странное впечатление: в такой не ходят за покупками и по домашним делам, но для официальных выходов она тоже не годилась. Поза посетительницы говорила о какой-то неловкости, которая читалось и в ее глазах. Они оба за ней наблюдали. Вдруг Деметрио с ужасом осознал, что она похожа на жену Негра, и опасливо покосился на напарника, как раз вовремя, чтобы заметить его вытаращенные глаза, хотя тот сразу же привычно подмигнул. Деметрио еще раз оглядел распластанные до края сиденья ягодицы и настоял на том, что сегодня он платит за двоих. Они быстро вышли из бара на жестокий холод.