Всеволод Фабричный - Муравьиный лев

Все это очень–очень глупо, но, поверьте, я говорю (размышляю) от души. И меня снова тошнит. Мне действительно нужен кратковременный отдых.

Внутри душевой комнаты очень спертый воздух — прямо не продохнуть. Пахнет старой баней и прелой пшеницей. Для полного комплекта на потолке должны висеть летучие мыши–нетопыри. Я закрываю за собой дверь, включаю свет и первым делом опорожняю мочевой пузырь. Поток, журча, стекает в слив на полу. Ноги обрызганы. Выключаю свет. Теперь только темнота, самолетный гул в ушах и вкус рвоты во рту. Я сажусь на пол, опираясь спиной о стену. Совсем немножко посижу. Минут пятнадцать.

Я сразу же погружаюсь в крепкий, полный видений сон.

Вообще, сон — мое проклятие. С детства я сплю из рук вон плохо. Кошмары и лунатизм. В последние десять–двенадцать лет я ежевечерне принимаю снотворные и седативные лекарства. Без них уже не могу. Конечно, нигилизм нигилизмом, но такие таблетки — отличное изобретение, и я аплодирую тем, кто их выдумал. Химия, спирт, табак и жареное мясо — замечательные вещи. Фрукты, воздержание и витамины могут здорово подкосить психику и сделать человека еще большим ослом, чем он уже есть. Не всем это идет на пользу. Особенно, если «прозрение» наступает уже во взрослом возрасте. Физическое здоровье улучшится, но ум и индивидуальность могут испариться как капля ацетона. Это только кажется, что свободный от химии человек — властелин своей судьбы. Я не иронизирую…имею же я право иметь собственное мнение? Тем более, что я сам как–то пробовал жить достойно…был такой грех… Понимаете…воздержание от всякой пакости и здоровый образ жизни — это как религия или излишняя честность (подчеркиваю — излишняя!). Честные люди часто плавают в целом озере пульсирующий обиды. Почему? Что им мешает? Да честность и мешает. Честный человек постоянно находится на грани быть оплеванным и осмеянным. Нужно следить за ближними вдвое зорче. Искать их пороки, находить несправедливости и главное все время повторять о своей честности. Но фурункул–то побаливает! Тяжело и обидно быть блюстителем своей и чужой нравственности. Удар по лбу всегда воспринимается легче, если ты периодически бьешь кого–нибудь сам. Обманутый и униженный праведник в гневе может быть реально опасен. Ведущие здоровый образ жизни люди не так уж и опасны…скорее невыносимы. Та же самая схема: им так тяжело быть здоровым, что требуется разделить свой крест с другими, замаскировав ярость (и в случае бывших наркоманов — зависть) ко всем плюющим на здоровье. Начинаются проповеди и советы «от чистого сердца». Бывшие алкоголики тоже порядочно навязчивое племя… Ну и, как я уже упомянул — верующие в Бога. Это особая статья. У людей может наступить настоящая водобоязнь веры и тогда лучше к ним не приближаться — они обязательно попробуют укусить и заразить. Разумеется, я не говорю о всех. Только лишь о большинстве виденных мною людей. И пожалуйста — не поймите меня неправильно. Я не пытаюсь защищать чье–то пьянство или наркоманию и пропагандировать пороки, боже упаси — среди таких людей полным полно отвратительных дегенератов! Что вообще умного может посоветовать такой как я…какая там пропаганда! Я говорю лишь только о себе и о своих жизненных впечатлениях. О том, что я вижу из своего бинокля и как ко всему этому отношусь. Пьянство, трезвость, честность, лживость… Все перемены в жизни — это, как гласит пословица — «шило на мыло»! В любом случае человек был, есть и будет грязью. Никаких «мы должны», никаких «вы должны» — только мой личный бинокль с кривыми линзами. Вешайте на люстре, душите проволокой.

Недавно я философствовал о кошмарных снах и чувствах, которые испытываешь, когда пробуждаешься от них. Я пришел к выводу, что настоящая, истинная радость к жизни лично у меня чувствуется только тогда, когда мне снилось что–то ужасное, и я наконец проснулся. Мне часто снится, что я кого–нибудь укокошил и заметаю следы. Но меня скоро поймают — я оставил много улик. Горе и страх невыносимы в моем сне. И когда я просыпаюсь — несколько секунд у меня настоящая эйфория. Мне так хорошо жить! Я промыт и почищен, как Ленин в Мавзолее. Я прошел техосмотр и мне заменили несколько важнейших деталей. Потом я переворачиваюсь на другой бок, и свет меркнет снова.

Мне уже снится мой первый сон, и во сне я нахожусь здесь же — на складе инструментов.

Я не говорил, но я ведь уже работал в этом здании. Давно — десять лет назад. Тогда тут размещалась совсем другая компания, и люди, естественно, были тоже были другие. Я пришел сюда семнадцатилетним, пугливым юношей. Тогда мне еще было более менее интересно жить. Производительность труда была на порядок лучше, я довольно много пил, но только после работы, а не во время ее. Мне почти никогда не было скучно, каждое утро я вставал с настоящим энтузиазмом, хотя предстоящий день обещал лишь разгрузку контейнеров, тупые насмешки негров–рабочих, не менее тупые насмешки белых и пиво с персиковым сидром. Сейчас даже трудно поверить! Однако, довольно скоро мой энтузиазм покрылся опарышами. Устав от прелестей рабочего класса, я начал пить уже без всякой меры, заболел и почти сошел с ума. Самым пугающим симптомом моего сумасшествия было искреннее желание стать здоровым, порядочным человеком. К счастью, это длилось всего около трех месяцев. Да, мне как раз в данный момент снится та великая минута, когда прозрение внезапно охватило меня с мамонтовой силой! Я опять переживаю все то, что пережил раньше.