Таир Али: Идрис-Мореход

В Тифлисе в ожидании поезда, идущего до Батума, он пробыл почти одиннадцать часов, не покидая здания вокзала из провинциального страха заблудиться и не поспеть вовремя. Адрес купца–мусульманина из Нухи, давнего приятеля его покойного отца, тщательно выписанный на куске плотной бумаге, так и остался лежать невостребованным в глубине обширного кожаного портмоне.

Рельсы закончились в Батуме, почти у самой кромки сверкающего черным серебром Черного моря.

В порту, предъявив паспорт, Идрис Халил купил заветный билет на пароход до Константинополя. И когда через два дня вибрация от запущенных винтов волной побежала по деревянной палубе большого торгового судна «Перс», а оглушительный глубокий гудок возвестил отплытие, дедушка был там, среди двух десятков пассажиров, и, вцепившись влажными руками в поручни правого борта, смотрел, не отрываясь, на сверкающую ширь незнакомого моря.

Потом он увидел дельфинов. Они выпрыгивали из воды, и солнце яркими бликами вспыхивало на их мокрых спинах. Все утро стая дельфинов сопровождала «Перс» на почтительном расстоянии.

Как и следовало ожидать, само путешествие, за исключением первых нескольких часов, прошло ужасно. Уже у Трапезунда погода испортилась, и они шли под тяжелыми быстрыми облаками. Качка. Обессиленный рвотой и головокружением, Идрис Халил не мог даже молиться и пластом лежал в грязной темной каюте, где помимо него изнывали от качки еще трое пассажиров.

У Инджебуруна, сразу за Синопом, где на рейде дежурили огромные крейсеры с зачехленными орудиями под красными флагами Оттоманской Империи, разразился шторм. Он начался с холодного дождя, за которым последовали свистящий ветер, молнии и огромные черные волны, которые, заливая палубу, стали швырять судно из стороны в сторону. С закрытыми глазами дедушка катался по заблеванному полу каюты вместе с чемоданом, плетеной корзиной и холщовым мешком с лежащим в нем дорожным кувшином для омовения. И, подобно известному мореходу из арабских ночей, проклинал день и час, когда он, покинув благополучный отцовский дом, мать и братьев в одинаковых пиджачных парах, пустился в это безумное и дорогое путешествие.

Молнии рвали в клочья низкое небо, ветер сбивал с ног матросов на скользкой палубе. Слева по борту грозно нависали обрывистые берега, заросшие гигантскими соснами, с которых в кипящее море срывались разбухшие реки. Волны с невероятным грохотом выплескивались на прибрежные рифы, и в наэлектризованном воздухе таяли ошметки пены.

Насколько мне известно, поездка Идриса Халила в Константинополь действительно стоила немалых денег. Дорога, паспорт, плата за учение и прочее — все эти расходы были покрыты из той части наследства, которую ему оставил покойный отец.

Отец Идриса Халила, мой прадед, удачливый хлебопек из «крепости», умер почти за два года до описываемых событий и был похоронен на высоком чемберикендском кладбище. Удача пришла к нему в сорок лет, в самом начале столетия вместе с нефтяным бумом в Баку, и вылилась в две небольшие, но хорошо оборудованные пекарни и три кондитерские лавки, одна из которых находилась в районе модной Ольгинской улицы. Особым спросом пользовались его чуреки с маком, персидская бадам–бурма и булочки на европейский манер с марципаном, изюмом, орехами и еще бог знает чем. Он имел двух жен, разрешенных шариатом, и трех детей мужского пола. Идрис Халил, согласно повествовательной традиции, был самым младшим сыном от второй жены — маленькой, но невероятно энергичной Зибейды–ханум.

Год рождения Идриса Халила, приблизительно, 1885 или 86. Рожденный в просторном доме, смотрящем с фасада высокими окнами на Восток — на узкую крепостную улочку, мощеную булыжником, а с торца — на квадратный патио, отделяющий дом от пекарни, где среди мешков муки, изюма, черного хаш–хаша, засахаренных фруктов и фундука словно языческий бог восседал мой прадед с амбарными ключами на поясе под суетливый шум раннего утра, когда выпечку развозят по лавкам и адресам заказчиков, младенец был наречен двойным именем Идрис Мирза. Будучи сыном Халила Али Хусейн оглы, позже он стал называться Идрис Мирза Халил оглы, или еще проще — Идрис Халил. Отсюда и наша фамилия — Халиловы.

Имя было подобрано с особой тщательностью, ибо хорошо известно: имя — это Судьба. В Книге Идрис это тот, кто обманул Ангела Смерти и до срока вошел в Царство Небесное. Он первым писал каламом, шил одежду и умел предсказывать по звездам.