Павел Мухортов - Повести и рассказы

— А ты не расписывайся за всех! — раздался неожиданно Генкин голос.

— А я за всех и не расписываюсь! Тебе понятно, а мне нет.

— А почему? Результат налицо, — встала с места Ольга Петровна. — И спрашивать нужно с Хомякова. Выходи! — обратилась она к Хомякову, — пусть на тебя полюбуются.

Покраснев, Васька вышел из–за парты и предстал перед классом.

— Так–то оно так, — негромко начал он, уткнувшись в пол, — вина есть — пощечина, но я Филковского не бил.

Гул пронесся по классу. Однако Хомяков держался вызывающе:

— Я ни в чем не виноват. Филковский меня оскорбил, а за это я дал ему по губам.

Пока говорил Хомяков в классе возрастал шум.

— Ничего себе заявочки!

— Сам виноват, а на других свалил!

А Генку так и подмывало вскочить, закричать во весь голос, что это неправда, произошла какая–то ошибка, Филковский пострадал, он не виноват.

Возникла гнетущая пауза, и тут ее нарушила Таисия Давыдовна.

— Разрешите мне, — низкая ростом в проходе между рядами, она сделалась как будто еще меньше. Остановившись где–то в середине класса она заговорила десять раз услышанными, заученными фразами. — В девятый класс мы зачисляли лучших из лучших учеников, — нудным размеренным тоном произносила она. — Надеялись, что они оправдают доверие учительского коллектива, будут примером в учебе и дисциплине своим младшим товарищам и ошиблись. Жаль, конечно.

«Жаль, — с горечью думал Генка. — Хомякова и Веселова зачислили, а кое кого выкинули». Он хорошо помнил то время.

Таисия Давыдовна между тем продолжала:

— И теперь мы обсуждаем поступок наших комсомольцев. Василий Хомяков учится у нас давно, но и раньше не отличался примерным поведением. Осенью на уборке картофеля отмечал день рождения со спиртным. Хулиганил. Поломал три фруктовых дерева. Его подвиги можно перечислять без конца. С этим нельзя мириться. Поэтому я выношу предложение: объявить Хомякову Василию по комсомольской линии выговор без занесения в учетную карточку. А Веселова строго предупредить.

Генка негодовал. «Она из потерпевшего сделает виновника и все потому, что ЧП — пятно на школу. А все будут молчать. Кто же выступит против директора?»

— Комсорг, не молчи, веди собрание, — напомнила Ольга Петровна. — Поднимай, спрашивай. Каково, например, твое мнение?

Комсорг замялся: — Мне разобраться… трудно. Об этой …истории я мало знаю.

— Что же у тебя своего мнения нет?

— Почему же? Есть, но я согласен с Лепетовой, прежде надо выяснить подробности. К тому же до сих пор никто не знает за что они дрались.

«Их интересуют пикантные подробности, — иронически подумал Генка, — а своего мнения у них нет. Как у Маяковского: мнение — это имение, его потерять не страшно. Как это мерзко!»

Руку подняла Светлишина.

— Я учусь с Васей третий год, — затараторила она, — и не верю, чтобы он решился на хулиганский поступок. Виноват Филковский, просто так Вася драться не станет.

— Филковского побили и правильно! — запальчиво подхватил Куредин. — Потому что… потому он подхалим!

Ткачук передернулся и повернулся к Куредину.

— Ну–ка, ответь перед классом, в чем проявилось подхалимство?

Не ожидавший отпора Куредин смешался, растерянно заморгал и оперся на заднюю парту.

— Это то, что он занимался с отстающими. Помогал им и тебе в том числе в учебе? Ты это считаешь подхалимством? — Генка смотрел на него в упор, чувствуя, что теряет самообладание. — Нет, ты скажи перед классом. Ответь за слова!

Не проронив ни слова, Куредин сел.

— Нет, ты постой!

— Ткачук! Веди себя приличнее! — раздраженно одернула Генку директор.

Ольга Петровна подняла Шаповалова. Все знали, что они с Филковским дружили. Шаповалов вставал нерешительно, и Хомяков смотрел ему в глаза твердо и тяжело, намекая на последствия. Шаповалов смешался.

— Насколько мне известно, конфликтов у них не было. Да, мы вроде и не ссорились, всегда вместе. Вася и Сережа по–моему друзья. Может они что не поделили?

«Размазня», — оценил Генка поступок товарища. А ведь с его слов получалось, что Филковский — крути ни крути — виноват, и Хомяков не зря затеял драку.

В класс заглянула Зинаида Борисовна — преподаватель алгебры. В руках она держала стопку тетрадей с проверенными контрольными работами и классный журнал.

— Что у вас Ольга Петровна? Собрание? Я тут хотела с ребятами поговорить по поводу прошедшей контрольной работы.

— Хорошо, хорошо, подождите. Саша? У тебя все?