Валерий Митрохин - Афорист

Из диалогов:

— Извините, но мне кажется, вы в данном случае не совсем правы. Возможно, я ошибаюсь, но…

— Ради бога, без вводных слов. Говори короче. Так оно и понятнее, и время экономит.

Психома

Подошёл к столу. Вижу, кот на стуле. Не стал сгонять. Стоя, записал неотложное соображение. А когда уходил, нечаянно посмотрел на стул. Котяра отвёл глаза, и в устах его погасло подобие лукавой улыбки. Ишь ты, какой деятель!

Напрасно все думают, что коты ничего не понимают в человеческих делах.

Винодел — так называю кота, потому что бедокур он у меня. Рыжий как морковка и всегда вид у него виноватый.

Всё он обо мне знает. Но молчит, хотя умеет разговаривать.

Когда я ухожу из дому, он садится на телефон и названивает. В основном — подружкам. И иначе как объяснить мне тот факт, что телефон мой в моё отсутствие всегда занят. Сколько уж раз проверял. Наберу номер, а в ответ: пи–пи–пи…

«Треугольный роман» — не правда ли, оригинальное название?!

Из разговоров на улице:

— «Производство рекламных роликов!» На каждом шагу эта вывеска!

— А совсем недавно безо всякой рекламы здесь процветало производство кроликов.

В саду работает мужчина средних лет. Когда он выпрямился, чтобы утереть пот, Семивёрстов узнал его. Это был тот самый — настойчивый гость: человек с негроидными чертами лица — Муст.

В довольно запущенном саду с корявыми сливами и абрикосами было несколько свежих персиков, вишен, яблонь и грушевых деревьев.

Толстые губы хозяина нехотя разлепились

— Неужели наш славный Чемпион!? — низким голосом проговорил Муст. Скупая улыбка, однако, казалась вполне приветливой. — Какими судьбами в наших краях?!

— Проезжая мимо, — через силу шутил Семивёрстов, — у меня слетела шляпа.

— К Чину, значит, решили заглянуть. А он у нас пташка ранняя. Я его неделями не вижу. Просыпаюсь, соседа уж нет. Ложусь, а его всё ещё нет.

Муст обернулся и крикнул во двор что–то на своём языке.

Тут же прибежали трое ребятишек. Два близнеца лет пяти — чумазых, в арбузных подтёках по груди и животу. И старший: похоже, начальный школьник. Он принёс кувшин с бузой.

— Пожалуйста, — смущённо прошептал он — такой же губастый, как папаша.

Близнецы, разделяя чувства брата, сунули пальцы в нос.

— Вот они, потомки, — отрекомендовал сыновей Муст.

— Трое — это похвально. — Семивёрстов вежливо отпил из кувшина.

— Это далеко не всё, на что я способен, — повёл бровью Муст. — Сынов у меня ещё пятеро плюс две дочери. Все постарше этих. Кто учится, кто — как говорится — по отрубам пошёл. И четверо уже свои семьи имеют.

— Это очень правильно, — задумчиво произнёс Семивёрстов.

— Димка! — Отец потрепал старшего по рыжим вихрам. — Принеси гостю фрукты.

— Спасибо! Я спешу! — попытался было остановить малыша Семивёрстов.

— Последний шанс аборигена — фрукты, — рассмеялся Муст.

Семивёрстову стало не по себе.

Появился Димка с корзинкой, полной абрикосов, слив и прочих даров сада.

— Бери, бери! Из рук ребёнка нельзя отказываться, — радушно настаивал Муст.

И Семивёрстов ещё раз подумал, что аборигены внешне могут быть очень искренними даже, когда смертельно ненавидят.

В землетрясение почва течёт. Уходя из–под ног, она уносит с собой и всё, что есть на ней: растения, камни, другие предметы… Земля меняет шкуру.

Ретроспектива

— В случае чего уходите на кладбище!

— Завернуться в простыни или так? — рассмеялась Ва.

— В городе оставаться не советую, — серьезно настаивал Пиза.

— Хорошо, дядя, — легкомысленно согласилась Ва.

— Слышишь, сестра! — повысил голос Пиза, глядя на спокойную Таму. — Сейчас лето. Можно и на земле, и на лавочке переночевать. На кладбище можно продержаться какое–то время. Заварухи теперь скоротечны.

— Кладбище?! Но там страшно! — испугалась Тама.

— Ничего страшного. Живые всегда страшнее мёртвых. Кладбище — это сад. Кончится хлеб — фруктами можно питаться. Там же тысячи деревьев: абрикосы, груши, яблони…

— Да ты я, вижу, всерьёз! — испугалась Тама.

— А ты как думала! — вспылил Пиза.

Муст — Чину:

— Гроза, удар молнии — неотвратимая страшная сила, брат. Все мы, по сути дела, живём под этой угрозой. Однако живём, не прячась, хотя каждый из нас в любой момент может быть убит. Мы живём и даже забываем об этой опасности. Так будем же и мы непредсказуемы, как гроза!

Свеча имеет ореол, разумеется, когда горит.

И чтобы увидеть его, нужно отдалиться от пламени на некоторое, но не слишком большое, расстояние. Особенно хорошо это видно ночью, или туманным днём.