Эшли Дьюал - Адам и Элисон. Проклятие Уилсонов

— Нет! — закричала Эл, и почувствовала, как хватка мужчины ослабла. В ту же секунду, Адам оказался рядом, и, вытащив нож, у умирающего рядом вампира, придавил Лоренса к стене.

— Кто теперь жертва? — ядовито поинтересовался он, и грубо ударил его лицом об камень. — Не хочешь ничего сказать на последок?

Неожиданно Ван дер Кровен дико расхохотался. Его истерических смех, заставил всех замереть, и обратить внимание на последние колебания несчастного старика.

— Ты и твоя сестра, никогда не заживете спокойно, — протянул он. — Пусть не я, но кто–нибудь другой настигнет вас и добьется цели. Даже человек, которого безумно полюбила Элисон, оказался предателем, что же говорить о настоящих врагах?

— Твоя речь настолько поскудна. Может, скажешь что–то более глобальное?

— Я? — удивился Лоренс, и, закрыв глаза, улыбнулся. — Проклятие потому так и называют: Адам и Элисон Уилсон никогда не будут счастливы.

Этого было достаточно. Всю ненависть парень вложил в этот удар, и нож пронзил точно его сердце. Один судорожный вздох, и ты уже мертвец. Сколько мук при рождении, и как мало при кончине. Лоренс Ван дер Кровен умер.

Зал опустел довольно быстро. Гибель главаря заставила всех исчезнуть как можно скорее. Выбросив холодное орудие из рук, Адам бросился к сестре, но не успел. Она вскочила с пола, и понеслась к Элиоту. На его теле не было повреждений, совсем не было крови, но и пульса не было так же. Парень не дышал…

— Нет! Элиот! — судорожно воскликнула девушка, и дрожащими руками протерла холодное лицо юного Ван Хельсинга. — Господи, прошу, очнись! — тот не двигался. — Нет! Элиот! Нет!

Уилсон тяжело выдохнул и просто кинулся на Дженсена.

— Это из–за тебя он мертв! — заорал он, и ударил парня по лицу. — Ты нас подставил!

— Они…, они угрожали убить мою семью…

— Как ты мог? — разрываясь, плачем, спросила Элисон и ненавистно посмотрела на Джеса. — Как ты мог после того, что…, что между нами было?

— Лис, я, правда…

— Не называй меня так! — яростно закричала девушка. — Н-не называй…

— Простите! Я понимаю, что вы вправе меня ненавидеть, но у меня не было выбора! Это была моя семья, моя сестра! — он повернулся к Адаму. — Ты бы поступил так же!

— Я бы придумал что–то другое, но не предавал своих друзей!

— Ты не понимаешь, я…

— Убирайся, — неожиданно прошипела Элли, и хладнокровно посмотрела на Блэка. — Я больше не хочу тебя видеть.

— Элисон, — взорвался Дженсен и подбежал к девушке. — Лис, я не хочу быть без тебя, мне больше ничего не нужно! Прошу, умолю, выслушай!

— Убирайся, — тихо повторила она.

— Я виноват, я совершил ошибку, но поверь, ты, словно стала тем, ради чего я вновь начал жить! И мне больше ничего не нужно, я…

— Пошел вон! — заорала Элисон, и неожиданно оттолкнула Джеса силовым полем.

В помещение воцарила тишина, и лишь звук тихого ветерка нарушал эту угнетающую идиллию.

— Уже за полночь, — робко объяснил возвращение сил Адам, и тяжело выдохнул.

Тем временем Дженсен медленно встал с пола, и протер руками вспотевшее лицо. Не в силах больше что–либо говорить, он прикрыл уставшие глаза и направился к выходу.

— Мне жаль, что так вышло, — напоследок прошептал он, и исчез из вида, словно испарился.

И тут Элисон вновь взорвалась плачем. Наклонившись над мертвым телом Элиота, она прикрыла руками лицо, и жалобно простонала:

— Лоренс был прав, Адам!

— Тшш, я…, я уверен, что это не так, — неуверенно прошелестел парень, и упал рядом с сестрой на колени.

— Мы никогда не будем счастливы! — выкрикнула девушка, и судорожно выдохнула. — Никогда!

Уилсон нервно потер переносицу, и аккуратно положил руку на хрупкое плечо сестры. Больше в тот день никто ничего не говорил…, никто и ничего…

***

На кладбище было удивительно тихо. Люди стояли молча, иногда протирая лицо руками. У этого человека почти не было друзей, никого не было. Лишь маленькая горстка пришедших знала, как его зовут, и чем он на самом деле занимался. Конечно, кому вообще это нужно, если веселого рыжего паренька больше нет, и никогда не будет? Разве мы способны на что–то благородное? На сострадание или на жалость? Казалось, люди вокруг похожи на камни, а их лица на примитивные маски. Холод скорей исходил от гостей, чем от мороза, и это было просто ужасно: понимать, что Элиот никому никогда не был нужен. Он спас столько жизней, а на его похороны пришло девять человек. Сразу возникает вопрос: нужно ли это? Зачем пытаться кого–то защитить, если этот кто–то даже не почувствует утраты, когда тебя не станет?! Становилось темней, лица незнакомцев постепенно выражали усталость, и единственной кто плакал без остановки, была лишь одна Элисон. Изредка она замолкала, а потом опять, опираясь на брата, разрывалась плачем, не веря в происходящее. Ведь Элиот умер, спасая её…