Александр Ройко: Всегда вместе Часть І "Как молоды мы были"

— Вы слышали? Вы слышали? Женщина в космосе! Вот здорово!

Это неординарное событие ещё долго обсуждалось во время обратной поездки. А ещё через пару дней все узнали, что позывной первой женщины–космонавта был «Чайка». Так её потом и стали назвать: « Валя — наша космическая Чайка». На время полёта ей было 26 лет, она была на 10 лет младше, чем Гордон Купер, самый молодой из первого отряда американских астронавтов. После полёта Терешкова вернулась женщиной–символом и ей стали отчаянно подражать дамы, прося, например, в парикмахерских сделать стрижку, как у Терешковой, а чуть позже на прилавках магазинов появились наручные часы «Чайка». Как стало известно значительно позже, Валентина Терешкова была (и есть) единственной женщиной Земли, совершившей одиночный космический полёт. Все последующие женщины–космонавты летали в космос только в составе экипажей.

После обсуждения такого знаменательного события, уставшие экскурсанты, ненадолго притихли, а затем стали вновь, сначала негромко, отдельными голосами, а позже уже и все вместе напевать полюбившиеся, и часто исполняемые именно учениками их класса, песни. Начали они с простенькой, незамысловатой и короткой песенки Евгения Долматовского и Вано Мурадели, которая очень подходила к сегодняшнему знаменательному событию в СССР:

Затем они спели песню Сергея Гребенникова и Александры Пахмутовой:

После этого они спели ещё несколько песен, а завершили же этот импровизированный концерт, пожалуй, самой их любимой (коллективной) песней Михаила Светлова и Михаила Львовского «Глобус»:

Первые две песни были совершенно новыми, написанными в этом году, но они уже успели всеми полюбиться. Начало же третьей песне было положено авторами ещё в 30‑х годах, после чего студенты МГУ несколько её переработали. А вот всенародно популярной песня стала уже после войны.

Экскурсанты за песнями даже не заметили, как свернули с Одесской трассы — до их родного города оставалось около 30 километров. И вот здесь, через десяток километров, вдруг случилось неожиданное происшествие. При разъезде со встречной подобной их грузовику машиной что–то резко и громко ударилось о левый борт их транспортного средства. Одновремённо вскрикнул Антон Гаркавенко.

— Что случилось? — испугалась Валентина Викторовна. — Что произошло? Что случилось, — Вторили ей голоса со всех сторон в адрес Антона.

Антон показал кисть своей правой руки, по которой стекала кровь. Он сидел на второй скамейке у левого борта, держась за него правой рукой. А с кузова удаляющейся машины, как они ещё успели заметить, во все стороны торчали длинные металлические прутья арматуры. Вот одна из них, задев их машину, с ходу раскроила тыльную часть кисти Гаркавенко в районе мизинца и безымянного пальца. Остановив машину, рану смазали найденной у водителя зелёнкой и перебинтовали. После этого попросили шофёра ехать побыстрее и прямо к районной больнице. Там уже Антону оказали квалифицированную помощь. Вот на такой минорной ноте неожиданно завершился в целом очень даже неплохой для класса день.

Через пару недель Антон ходил уже без повязки, нормально заживала и рана. Два повреждённых пальца у него в дальнейшем почти нормально функционировали. Почему почти? Да потому, что арматурный прут задел какие–то сухожилия, которые управляют этими пальцами и всё же частично ослабили их функциональность. Это, в общем–то, вовсе не мешало Гаркавенко орудовать пальцами в быту — при удержании тех же ложки, вилки, ножа или же пишущей ручки травмированные пальцы участия не принимают. При захвате древка лопаты, пилы или топора их сжатие тоже практически не уменьшилось. А вот в процессе игры в волейбол, баскетбол или гандбол (Антон был правшой) нарушенная координация травмированных пальцев всё же немного сказывалась. Впрочем, через пару лет пальцы у Гаркавенко вроде бы нормально разработались, и о былой травме напоминал разве что малозаметный шрам.