Александр Ройко: Всегда вместе Часть І "Как молоды мы были"

— Ты знаешь, это будет, скорее, совмещение практики с полезным трудом.

— Как это понять?

— В общем так. Мы едем с девчонками из группы туда работать.

— Как это работать, не окончив институт?

— Это не постоянная работа, а только на лето. Мы будем там убирать клубнику. А заодно зарабатывать деньги, платят там неплохо, Ну, и практиковаться в разговорном языке.

— А вас что, туда пригласили?

— Официального приглашения лично на меня или кого–то из девчонок нет. Но есть общее приглашение. Уже традиционно пару лет наши студентки туда ездят на уборку. И все довольны — и сами девчонки, и приглашающая сторона.

— Да, интересно. И, наверное, ты права — это рационально. Поработаете у англичан, а там, глядишь, и после института на работу устроиться удастся.

— Нет, Люба, — вздохнула Наташа. — На это рассчитывать вряд ли приходиться. Это очень сложно. На постоянную работу так просто там не принимают. Но практика, да и деньги, и в самом деле хорошие.

— Понятно. Ладно, пусть даже так. Стоп, Наташа, а какая может быть клубника в августе?

— Не знаю. Может, у них в теплицах она. Или будет другая работа, яблоки, например. Я пока у старшекурсниц не уточняла.

— А родителям ты уже говорила о своих планах?

— Пока что нет, — опять вздохнула сестра

— Возможно, папа с мамой эту идею и не одобрят.

— Я всё равно поеду, — заупрямилась Наталка.

— Я лично как раз и не возражаю. Тебе это, действительно, полезно. Ну, а родители… Так, я, как ты знаешь, уже в начале следующего месяца еду к ним вместе с Танечкой. И я поговорю с ними, постараюсь их убедить.

— Ой, Люба, какая ты молодец! Спасибо тебе! Если ты с ними за меня переговоришь, то я уверена, что они не будут против.

К удивлению Любы, когда она завела разговор с родителями на тему Наташиной поездки, родители и не возражали. Они только более детально расспросили обо всём дочь. Та, как могла, им всё рассказала — то, что ей подробно рассказала сестра, точнее, то, что она знала. Конечно, родители немного повздыхали, что летом не увидят свою младшую дочь, но одновремённо прекрасно поняли, что Наташе от такой поездки будет большая польза. Вопрос был решён. А далее родители переключили внимание на старшую дочь, и, скорее всего, на их маленькую внучку.

Далее у Любы потянулись очень приятные дни отдыха. И Танечка уже подросла, хлопот с ней стало немного поменьше, да и её родители с ней возились с ней, наверное, больше, чем мама. Лето пролетело очень быстро. Но, к удивлению Терещук так же быстро промелькнула осень и зима. И вот уже весна следующего года, дочери исполнилось 1,5 годика. Люба планировала летом вновь отдохнуть у своих родителей, а с осени выйти уже на работу.

Поскольку роды у Любы прошли вполне нормально, то ещё в первой декаде декабря (года рождения Танечки) у неё уже закончился декретный отпуск (в случае осложнений или рождении двойни он мог продлиться до 70 дней, то есть ещё на две недели). И вот с этой даты Терещук находилась в «родительском» отпуске по уходу за ребёнком. Согласно статье 167 КЗоТ СССР до достижения ребёнком возраста 3‑х лет во время этого отпуска (без сохранения заработной платы) за одним из его родителей сохраняется место работы (должность).

По вопросу выхода Любы на работу было много споров. Она к тому времени и так уже не была на работе (с учётом 8 недель дородового декрета) уже почти 2 года. И она соскучилась по работе и по коллегам. Хотя и интересно было возиться с дочерью и наблюдать за её развитием, за каждым новым её познанием или даже проделкой, но ей надоело сидеть постоянно дома. Конечно, два лета, проведенные в родительской усадьбе, ей понравились, но вот остальные поры времени… Она и так хотела посидеть с Танечкой только год, но потом уступила доводам (и вполне обоснованным) Максима и его родителей. И он, и его родители были довольно обеспеченными людьми, а потому могли себе позволить роскошь содержать в течение трёх лет Любу с ребёнком. В конце концов, родители мужа уступили настойчивым просьбам Любы, но с тем условием, что, по крайней мере, до 3‑х лет они сами будут растить Танечку. Они возражали против того, чтобы отдавать их внучку в ясли, где она, как они говорили, будет только постоянно болеть. А вот уже после 3‑х лет она пойдёт в детский садик, хотя они, тоже, по их выражению, и тогда могут ухаживать за внучкой. Но в этом вопросе сын их уже не поддержал, заявив, что его дочери необходимо постепенно привыкать к коллективизму, а бабушка с дедушкой только избалуют её.