Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

— А были и ещё какие–то требования? — теперь уже последовал вопрос от Одарченко.

— Были, конечно. Главное — это иметь хотя бы одну строительную специальность: каменщик, плотник, штукатур, маляр, электрик и т. п. А лучше несколько строительных специальностей. Ещё требовалось умение ремонтировать разную бытовую аппаратуру: радио, телевизоры, утюги,… Но это касалось, конечно, больше ребят, хотя и у нас в отряде были две девчонки, хорошие штукатуры. Они поступили в институт после профессионально–технического училища. Ещё одна девушка была неплохим каменщиком и «пахала» наравне с ребятами. Нас там, девушек только шесть и было. Но были также и общие требования, ко всем, — улыбнулась Лариса.

— И какие же?

— Уметь петь, танцевать, рисовать, фотографировать. Желательно, конечно, в комплексе, или обязательно хотя бы что–либо одно. Да и вообще, быть коммуникабельным, отзывчивым человеком, не занудой… Вот благодаря таким качествам мы и проводили досуг отлично.

— И что тебе там запомнилось?

— Да всё запомнилось! Интересное было время. А! — как бы вспомнила Шумилова. — Мне ещё запомнилось то внимание, которое уделяли нам руководители Тюмени, и в частности первый секретарь обкома партии Борис Евдокимович Щербина, его очень серьезное отношение к комсомолу, к молодежи. Да и вообще, он хороший чуткий человек, и общался он с нами по–простому, что было как–то необычно — «шишка» то немалая.

— Ладно, хватит о стройотрядах, — решила закончить эту тему Настя. — Ты лучше расскажи, как ты себе представляешь свою дальнейшую работу. Ну, лет эдак через пять. Кем ты тогда будешь? Мы–то понятно — может быть, поднимут нам зарплату, некоторые дорастут до зам. начальника отдела, да и то вряд ли за такой небольшой период. А вот ты?

— Пока что и сама не знаю. Нигде не учась, и я не особенно продвинусь.

— Как нигде не учась? Ты же институт закончила.

— Ой, что вы! Это совсем не то. Конечно, без высшего образования на такую работу вообще не попадают. Но нужно ещё специальное образование.

— И где же нужно учиться, чтобы стать секретарём райкома? На секретарей партийных райкомов учатся в Высших партийных школах. А на секретарей комсомольского райкома или обкома где?

— Аналогично, в Высших комсомольских школах. Такая школа, например, имеется в Москве при ЦК ВЛКСМ. Вот там мне, возможно, и предстоит подучиться через пару лет. Так мне, по крайней мере, говорили.

— Да, наверное, неплохие перспективы у тебя в дальнейшем, — протянула Люба.

— Надеюсь на это. Ведь комсомольская работа, как стартовая позиция, определяет дальнейший уровень должностей не только на комсомольской или партийной, но и на другой работе — на тех же производствах. Так, хватит! — решительно заявила Лариса. — Что мы всё обо мне да обо мне. Давайте более детально расскажите о себе.

Она подлила в бокалы вино и девчонки начали осуждать свои мелкие житейские проблемы. На этом они, конечно, не остановились, беседуя в дальнейшем о делах на личном, так сказать, фронте. Потом плавно перешли на тему о досуге, о концертах, театрах — разговор перевёлся в более интеллектуальное русло. Проведенным вечером остались довольны все, особенно гостьи, которые по дороге домой ещё долго говорили о том, какая молодец Лариса и о том, что светит им самим впереди. Они немного завидовали своей однокласснице, но это была хорошая белая зависть.

И так уж получилось, что в дальнейшем всю эту тройку начали связывать прочные узы товарищества — и сейчас, пока все они были ещё незамужними, и впоследствии, обзаведясь семьями. Великанова, Одарченко и Шемилова, сменив через время свои фамилии на фамилии мужей, так и остались наилучшими подругами, которые стали постоянно гостить друг у друга, иногда вместе проводить досуг и даже делиться своими маленькими женскими тайнами. Они, конечно, по отдельности или вместе контактировали и с другими «бэшками», то бишь киевлянами–таращанцами, но в значительно меньшей мере, нежели между собой. Так у них установилась крепкая женская дружба, в которую они не очень охотно пускали других особ.

* * *

У Самойлова, в отличие от Великановой, не было проблем с трудоустройством летом, но появились подобные Любиным проблемы осенью. Лето он прекрасно отдохнул по окончанию института, съездив почти на три недели вместе с Антоном Рознянским на море. У Антона, как у коренного киевлянина (жил он с отцом и со больной матерью в старой квартире на Подоле) тоже всё нормально решилось с трудоустройством. Они прекрасно отдохнули на Крымском побережье, в то время как многие их сокурсники и приятели рыскали в поисках зацепок за Киев. Кроме того, он отдохнул и в родном городе, и даже на несколько дней съездил к родственникам в Белой Церкви — за три года соскучился и по ним, и по самому городу, точнее прекрасной даче в прекрасном месте. Николай, сын тёти Гали уже успел окончить второй курс Киевского автодорожного института. И на работу Самойлов, в пример другим, вышел вовремя, 1 августа. Правда в этот день, он практически не работал, как и полностью отдыхал в последующие два дня — начало месяца припало на пятницу. Конечно, можно было спокойно явиться в знакомый ему уже институт и в понедельник, никто ведь строго дату выхода на работу не устанавливал — прогуляй он месяц или два, и то до поры до времени никто бы его за тунеядство к ответственности не привлёк. Но Виктор решил, что не стоит дразнить гусей, он ведь и так в этот институт первоначально распределён не был. К тому же ему приятно было (абсолютно беспочвенно), что у него в трудовой книжке датой приёма на работу будет стоять 1‑е число — начало месяца.