Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

— И почему немногие?

— Во–первых, потому, что на гражданке нужно всё опять начинать с нуля. А, во–вторых, потому, что это уже сказывается на пенсии. Пенсия то у офицеров тоже значительно выше, да и служить не обязательно 25 лет. Многие младшие офицеры, то есть до капитана включительно, могут покинуть армию и в 45 лет, тогда как на гражданке «пахать» им бы предстояло бы ещё 15 лет. Да и старшие офицеры нередко тоже уходят из армии ещё до 50 лет. Ну, к тому же, ещё во многих случаях при исчислении выслуги лет на пенсию засчитываются один месяц службы за полтора, два месяца, а то и больше. Да вы это, по–моему, и сами знаете. К тому же тот же пресловутый квартирный вопрос, который на гражданке так быстро не решится. Разве что, накопив в армии деньги, можно построить, точнее, получить квартиру в кооперативном доме. Но т это в армии сделать проще. Так что те, кто попал в армию по институтскому распределению, уходят из армии либо сразу через три года, либо служат уже до конца. И последних, поверьте мне, гораздо больше.

— Из того, что вы нам рассказали, получается, что служба в армии — просто таки рай, — улыбнулся Рознянский.

— Я этого не говорил. Да, служба в армии порой не такая уж лёгкая, но и не настолько уж страшная. Некоторые из вас об этом знают, те, например, те, у кого отцы служили офицерами. Даже поездив с родителями по разным гарнизонам, они наверняка убедились в том, что их отцам неплохо служится, и их семьи живут хорошо. Да так оно и есть. Если не будет военных конфликтов, то службу в армии можно признать вполне нормальной. Ничем она не тяжелее, чем у того же рабочего за станком. Но зато много льгот.

Касаясь в своей речи темы военных конфликтов, точнее их отсутствия, майор Данилюк ещё не знал, что в самое ближайшее время они–то как раз произойдут — события у острова Даманский и в Чехословакии, где тоже погибло немало наших военнослужащих.

Этот разговор с Данилюком запомнился многим ребятам, и позже он сыграл некую положительную роль в распределении выпускников на службу в армию. А из группы Самойлова это был, как и предполагал майор, один человек, которым оказался Николай Старосельцев. Нет, он сам не напрашивался на военную службу, на него было выписано распределение в воинские части без согласования с ним. Но и отказываться или уклоняться от такого распределения он не стал. Если некоторые выпускники из других групп всякими правдами и неправдами пытались уклониться от такого распределения, то Николай твёрдо решил отслужить эти три года. Не солдатом же, он будет нести воинскую повинность, а, всё–таки, офицером. Он был коренным киевлянином, но учился в институте, перебиваясь с «тройки» на «четвёрку», то получая стипендию, то она ему вообще не светила, потому что иногда приходилось сдавать после сессии «хвосты». Но парнем он был разбитным, смекалистым и хорошо физически развитым. И он решил, что авось ему в армии будет лучше, нежели на гражданской службе. Он надеялся за эти три года службы осмотреться там и всё для себя решить. А вдруг и в самом деле, как рассказывал майор, не так страшен чёрт, как его рисуют . Он, честно признаваясь сам себе, немного побаивался работы на производстве, где какие–нибудь вопросы придётся решать самостоятельно. После школьной парты и студенческой скамьи подобные опасения были у многих. Очень уж значительна разница в самостоятельной работе и учёбе. А в армии он будет просто выполнять приказы старших офицеров, а командовать солдатами, как ему сейчас казалось, особого труда не составит — они обязаны будут ему подчиняться. Да и жить он будет не в казарме. Поэтому он совершенно не унывал по поводу того, что ему как минимум три года придётся практически каждый день носить повседневную полевую (иногда парадную) форму, включая ремень и портупею, сапоги и фуражку (а зимой шапку и не такую уж лёгкую шинель).

В конце концов, все выпускники, кто ещё в начале августа, а кто и в средине сентября отметили первый день своей трудовой деятельности. Кто–то радовался своему трудоустройству, кто–то не очень, а были и такие, которые были совершенно не удовлетворены местом своей работы (скорее, городом, в котором оно находилось). Последние рассчитывали после первых трёх лет работы в корне изменить свою судьбу, как они полагали, в лучшую сторону. Кому–то это и в самом деле удастся, а вот кому–то не так повезёт в этом вопросе. Но сейчас все пока–что успокоились и направили свои силы на трудовую деятельность. Началась истинно взрослая жизнь бывших мальчишек и девчонок. Пока что мало кто из них задумывался как то она у них сложится — и в сфере производственной деятельности, да и в их личной жизни. « Вся жизнь впереди » — так они думали, не особо задумываясь о том, что в этой будущей их взрослой жизни, наряду со счастливыми, радостными днями, будут и такие, которые могут оставить зарубки на сердце.