Кадзуо Исигуро - КОГДА МЫ БЫЛИ СИРОТАМИ

— Кристофер. Подумать хорошенько. Столько лет проходить…

В этот момент дверь напротив со скрипом раздвинулась, Акира замолчал. Я потянулся было за револьвером, но из дома вышла маленькая девочка-китаянка.

Ей было лет шесть. Довольно милое личико ничего не выражало. Волосы были аккуратно связаны в два маленьких хвостика. Простая рубашка и широкие брюки казались великоватыми для девочки.

Моргая от яркого света, она осмотрелась, потом устремила взгляд в нашу сторону. Мы стояли, не шелохнувшись. Заметив нас, девочка с поразительным бесстрашием пошла прямо к нам, остановилась в нескольких ярдах и начала говорить что-то по-китайски, показывая рукой назад, на дом.

— Акира, что она говорит?

— Не понимать. Наверное, она приглашать нас в дом.

— Но какое она может иметь ко всему этому отношение? Ты считаешь, она как-то связана с похитителями? Что она говорит?

— Думаю, она просить помощь.

— Нужно сказать ей, чтобы она держалась подальше, — сказал я, доставая револьвер. — Они могут оказать сопротивление.

— Да, она просить помощь. Говорить: собака ранена. Да, кажется, она сказать: «Собака». Мой китайский не хороший.

Пока мы наблюдали за девочкой, откуда-то из-под кромки ее аккуратно завязанных в хвостики волос начала сочиться тоненькая струйка крови. Сбежав по лбу, она перетекла на щеку. Девочка, казалось, ничего не заметила и снова заговорила, показывая на дом у себя за спиной.

— Да, — подтвердил Акира. — Она говорит: собака. Собака ранена.

— Собака? Это она ранена. И, судя по всему, серьезно.

Я сделал шаг навстречу девочке, намереваясь осмотреть рану. Но она истолковала мое движение как угрозу и, повернувшись, отпрыгнула назад, к двери. Потом снова раздвинула ее, испуганно оглянулась и исчезла в доме.

Постояв в нерешительности, я протянул руку другу.

— Акира, это он, — повторил я. — Мы должны войти в него. Пошли вместе.

Пока мы переходили улицу, я старался держать дверь под прицелом. Но Акира обнимал меня рукой за шею и почти висел на мне, поэтому ковыляли мы шатаясь. Представив, как мы выглядим со стороны, я подумал, что вид у нас отнюдь не устрашающий. Боковым зрением я смутно заметил декоративную вазу, стоявшую при входе, а колокольчик, висевший над дверью, как мне показалось, мелодично звякнул, когда мы проходили под ним. Потом я услышал голос девочки.

Хотя фасад дома отлично сохранился, комната, в которой мы очутились, лежала в руинах. Вспоминая об этом сейчас, я полагаю, что снаряд пробил крышу, обрушил верхний этаж и разворотил дом изнутри вместе с прилегающими к нему постройками. Но тогда я едва ли думал об этом — для меня важнее всего было найти родителей. Первой смутной мыслью было, что похитители сбежали. Потом, заметив тела, я страшно испугался, что это тела моих отца и матери — похитители могли убить их при нашем приближении. Поняв, что три трупа, лежащие в комнате, принадлежат китайцам, должен признаться, к своему стыду, я испытал облегчение.

В глубине помещения стены лежал труп женщины, вероятно, матери девочки. Наверное, взрывная волна отбросила ее туда, и она осталась там, где упала. На ее лице застыл ужас. Одна рука была оторвана по плечо, и культя торчала вверх, словно указывая, откуда прилетел снаряд. Чуть поодаль, заваленная обломками, лежала старуха, тоже с ужасом смотревшая в небо. Половина ее лица обуглилась, но ни крови, ни заметных увечий видно не было. Ближе всего к тому месту, где мы остановились, под обрушившейся полкой, лежал мальчик чуть старше девочки, вслед за которой мы сюда пришли. У него была оторвана нога. Из бедра на циновку свешивались жилы, удивительно напоминавшие стропы воздушного змея.

— Собака, — произнес Акира у меня за спиной.

Я проследил за его взглядом. В центре, посреди завала, неподалеку от мальчика, на боку лежала собака. Опустившись на колени перед раненым животным, девочка нежно гладила его. В ответ собака слабо виляла хвостом. Девочка подняла голову и снова что-то сказала, как и прежде, ровным и твердым голосом.

— Что она говорит, Акира?

— Я думать, она просить мы помогать собаке, — ответил он и, прислушавшись, добавил: — Да, она говорить: мы помогать собаке. — Потом, он вдруг стал безудержно хохотать.

Девочка снова заговорила, на сей раз обращаясь исключительно ко мне, — видимо, решила, что Акира сумасшедший. Потом, прижавшись к собаке щекой, опять стала нежно гладить се.

С трудом оторвав от себя Акиру, я сделал шаг по направлению к девочке, но в этот момент Акира тяжело рухнул на обломки мебели. Я в испуге оглянулся, но он все продолжал хохотать, а девочка — без остановки о чем-то просить. Положив револьвер, я подошел к ней и тронул за плечо.