Эльдар Ахадов - Северные рассказы и повести

— Иван Егорыч!..

— Чего тебе, Вовка? Что за братцем–то своим не побёг? Думашь, не знаю, что он за огородами делат? А кто прошлым летом мне на лысине зубной пастой крест нарисовал? Да ещё ведь кружочком обвели! Думашь, Егорыч не догадался?.. Самый жаркий день был в году! Ну, вздремнул я чуток возле своих облепих в своём саду… Кому какое дело?! Да, ладно, не мотай головой!.. Знаю, что братец тебя надоумил. У самого — тямы бы на то не хватило.

— Не я это…

— Не ври! В глаза смотреть!.. Вот так. Что? Голова опускается? Значит, не совсем ты ещё спорченный?.. Уже хорошо.

— А про пещеру расскажете?..

— Ишь, навострился!.. Ладно, расскажу. Слушай, только не перебивай, не то по шеям получишь… Значит, так. Чтоб тебе жизнь мёдом не казалась, рассказывать я тебе начну с самого начала, про которое ты думаешь, что ты его знаешь… Ничего подобного! В этой истории никто не могёт знать всего. Никто! Кроме Господа Бога!

А было так: давно ещё, лет, поди сто пятьдесят назад, если не больше, проходил в наших краях тракт купеческий. Как раз промеж Малой да Большой Зван–горами. И поселились там, в пещерах, лихие люди, душегубы. Шайка. Разбойничали. Атаманами у них два брата были, два Ивана: старшой да меньшой. Слыхал про золотых зайцев–то?..

— Не–ет… Из золота, что ли?..

— Ну, да! Людей так работящих называли. Старателей. Уходили они в одиночку в тайгу за лучшей долей, золотишко там мыли. Работа тяжёлая. Впроголодь жили. А потом с добычей к людям возвращались. Только мало кто из них разбогател. Грабили их. Охотились на них, как на зверей. Отнимали у них золото, а самих — убивали. Приходилось им выходить из тайги тайно, петлять, как зайцам. Оттого их и прозвали в ту пору «золотыми зайцами». Вот на них и охотились братья Иваны с подручниками своими. Много они людских душ загубили. И купчишками, конечно, не брезговали, грабили всех подряд, кто попадётся.

Только сколь верёвочке, говорят, не виться, а концу — быть. То ли облаву на них жандармы устроили, то ли сами они друг дружку поубивали–перессорились: но кончилось их время.

Время–то кончилось, а слухи пошли, что спрятано в пещере под Зван–горой кровью омытое, награбленное золото. Нашлись, конечно, охотники. Начали его разыскивать. Говорят, находили даже чего–то в разных местах. Но мало. Основное–то место никому в руки не давалось. Будто исчезла та пещера с лица земли! Начисто.

Стали поговаривать, что дружили братья с духом Зван–горы, с хозяином, значит, и просили его напоследок зорко стеречь своё золото, не выдавать никому. И заклятье наложили. А кто шибко искать будет: либо сгинет, либо умом тронется!.. Да-а…

Мать моя, покойница, царство ей небесное, сказывала мне: в девках, ох, бойкая была! В те времена (уже советская власть началась) открыли у нас рудник золотой. Как раз неподалёку от Зван–горы. Ну, ты там по штольням лазил, знаешь. До войны–то он гремел! Ого!

— На всю Россию?

— На весь Советский Союз, дурак! Историю учить надо! Вроде ведь немного времени прошло, а вы, пацаньё, уж и не знаете ни черта! Куда учительница–то смотрит?! Запоминай, Вовка, пока я жив. Не станет меня, вырастешь, вспомнишь Егорыча. И за свои проказы стыдно станет. Вот, помяни моё слово! Так оно и будет!..

Так вот, мать моя с подружками на Зван–гору тогда по ягоду ходила. Полный короб брусники набирала. Это после смены! Она ведь на шахте стволовой работала, за клетью следила, за подъёмником значит. А тогда на работе пахали по–комсомольски — на совесть. Сейчас и близко того нет!.. И неподалёку от тропы, где вы бегаете, в войнушки играете, в Чечню эту дурацкую, завидела она покрытый мхом камень. Присела на нём передохнуть. А камень… провалился! То ли промоина, то ли яма под ним оказалась, а сбоку так в той яме — скала обнажилась. А в ней — трещина. Проход как бы…

Ну, матушка тогда — девка смелая была — комсомолка, активистка, ударница, во всякие пережитки прошлого не верила. Созвала она подруг, показала всё, место это платком своим пометила… Повязала его на лиственницу, которая возле ямы росла.

На следующий вечер после работы девчонки парней с рудника с собой позвали. Решили они вместе в трещину войти, обследовать там всё: поняли, что там пещера раскрылась. Взяли они с собой аккумуляторы шахтные, с какими горняки под землю спускаются, свечей набрали ещё. Ну, и пошли с песнями да с шутками, как обычно девки с парнями ходят: на прогулку вроде, на экскурсию…

Сначала им зал открылся. Довольно широкий. И потолки — высо–око так! А потом из зала — как бы колидор пошёл. Всё уже да уже… Кое–где протискиваться приходилось. Недолго они там были. Никак, говорила, не больше часа. Вдруг лампы чахнуть начали, аккумуляторы сели. В шахте–то они на шесть–восемь часов рассчитаны. Вроде заряженные были. А тут садиться начали. Оказалось, что и свечи у них прогорели почти…