Юлия Ганская - Гравитация

В гостях, сидящих за изысканно сервированным столом, я тоже не разбиралась. А потому просто приклеила на рот вежливую улыбку и слушала соседа справа и соседку слева.

Наблюдая за сестрой, умело управляющейся с тремя делами сразу, я подумала, что, несмотря на ее бестактность и легкомыслие, она действительно находится на своем месте. Она всегда презирала жизнь ниже, чем требовали ее запросы. Бог наделил ее женской хитростью и очаровательной внешностью, благодаря им она удачно вышла замуж и жила там, где всегда хотела жить. Изредка она бросала в мою сторону взгляды, и я понимала, что это означает — мне не отвертеться от пытки расспросами.

Она добралась до меня тогда, когда я уже просто не могла больше держать рот в состоянии улыбки. Видимо, это было так очевидно, что она поспешила в ту часть ее территории, где установленный порядок очарования и развлечений явно рушился. И вот, уже через пару секунд меня вытянули в другую комнату, полностью отделанную в бежевой расцветке. Час - икс наступил.

— Я так давно тебя не видела, а ты словно нарочно не хочешь приехать и провести с нами время, — сейчас сестра была искренне расстроена, как может быть расстроен ребенок в минуту дурного расположения, — так нельзя. Ты не можешь так дальше избегать всех нас.

— Я не избегаю, — мне действительно не хотелось пускаться в долгие объяснения того, что я просто отсиживалась в собственной норе.

— Ведь ты знаешь, что я и Алан всегда поддержим тебя, ведь мы единственные, кому ты не безразлична, — с жаром продолжала сестра.

Я подавила желание напомнить о том, что когда в наш дом заглянула потеря родителей, мне одной пришлось нести на себе всю ее тяжесть. Ни плакать, ни сидеть в окружении сочувствующих знакомых и случайных встречных, ни ждать, что кто - нибудь сам разберется со всем, тогда как я буду ходить в черном и все время лишь оставаться горюющей — такой роскоши я не могла себе позволить. А потому, пока сестра убивалась за нас двоих, мне оставалось лишь сжать губы и решать все свалившиеся на нас трудности.

— Я понимаю, что у тебя сейчас налаживается жизнь, — сестра уже явно утешилась, медленно, но верно подходя к самой главной теме беседы, — я только рада за тебя.

— Я тоже рада за себя, — отсалютовав ей бокалом с шампанским, прихваченным со стола, согласилась я.

— Ну, так что у вас с Габриилом? — Удовольствие, которое испытывала сестра, наконец-то оказавшись в нужном русле, было просто вселенским.

— Ничего, — пожала я плечами. Сестра подняла тонко выщипанные брови.

— Неужели ты не хочешь пойти навстречу его попыткам все наладить? Мне хотелось сказать, что это ее не касается, но я вновь промолчала.

— Послушай, — сестра постучала острым ногтем с изящным маникюром по тонкому краю своего бокала, — я понимаю, что ты наверно завела интрижку, это весьма бодрит. Тем более, после того, как Габриил так себя повел. Но ведь, рано или поздно все закончится. Тебе нужно думать о будущем.

Тут она явно не привела весомый аргумент. Поняв это по моему выражению, сестра решила зайти с другого фланга. Она пожала плечами и заявила:

— Ты всегда выглядела слишком разумной, чтобы становиться объектом для сплетен. Ваш развод и так был неприятным событием для семьи. А твоё намеренное желание жить в одиночестве где-то, подальше от всех, выглядит для наших друзей странным. Алан полагает, что это может дурно отразиться на репутации семьи.

— Мне кажется, Алан сует свой нос не в свои дела, — если бы я могла, то сказала это гораздо грубее. Но я была не у себя дома, и здесь были чужие люди, при которых не стоило выносить сор из избы.

Сестра поджала губы, на ее лице застыло выражение, ясно говорящее о том, что она считает мои выходки простым сумасбродством. Иногда я действительно думала, что мы с ней не можем быть более чужими друг другу, как двое случайных прохожих на улице. Как бы там не было, но время, когда я терпела ее поучения, закончилось.

Всячески избегая еще и Алана, чья массивная фигура, украшенная начинающей лысеть головой, виднелась посреди гостей, я пожелала сестре доброй ночи и убралась подальше от всех. Я достаточно предвзято относилась к супругу сестры, сумевшему стать состоятельным благодаря своей непревзойденной манере идти вперед по трупам и не страдать приступами укоров совести. Он вместе с Ниной сумел оказаться настолько же чуждым тому миру, в котором растили нас с сестрой, и это раньше тяготило меня более всего. Было сложно понять — отчего мы стали жить в двух разных мирах, не имеющих никаких точек соприкосновения. Каждый раз, когда я оказывалась у нее, меня охватывало тягостное ощущение какой - то собственной неполноценности, на которую они оба постоянно мне указывали, обладая огромнейшим чувством уверенности в правоте высказываний и советов. И ничего поделать с этим нельзя было. Поэтому такси уносило меня от их богатого дома в мою собственную нору, и настроение от этого медленно, но верно поднималось.