На улице было тепло и сыро, и не так, как в больничном нетоптаном саду, а здесь хлюпал под ногами желтый тающий снег, перемешанный с песком, и ералаш был от огромных неровных сугробов, дворники скребли торопливо, а воздух был уже сиреневатый, вечерний, и слабо и желто светились редкие еще огни.
Счастлив он был, счастлив, хоть и много чего было вокруг и тревожного, и непонятного, и страшного, о чем не хотелось думать, но он знал, что живет, как надо, каждым своим днем, и судьба пока миловала его — не приходилось слишком кривить душой.
Выйдя из метро, сразу попал он в поток людей и, уже не думая, словно и не сам, шел до дома, в толпе переходил улицу, по проторенному следу перелезал сугробы, вместе со всеми пережидал грохотавшие по его переулку трамваи, чтобы перебраться на свою сторону. Шумно здесь было. Зато дом был хорош, с размахом и богато построенный. Он поднялся по лестнице, легко повернул в скважине маленький английский ключик и толкнул тяжелую дверь. Вот он и дома. Ирка повисла у него на шее и дрыгает ногами, Юля показалась в коридоре и тут же исчезла, крикнув ему:
— Раздевайся, сейчас поставлю обед.
Он спросил:
— А где Вета?
— Еще из школы не приходила.
— Так ведь поздно уже, — сказал он, вешая пальто и снимая галоши.
— А они гуляют, — кинулась ябедничать Ирка, — у них все разговоры-разговоры! И все про мальчишек.
— А ну-ка марш за уроки, — сказала появившаяся из кухни Юлия Сергеевна и вздохнула, целуя мужа в худую прохладную щеку.
* * *
А у Веты и правда все шло кувырком. Все девчонки взвинченные ходили, одуревшие, кто зарыдает посреди урока, и чуть не втроем надо эту дурочку поить водой и успокаивать, кто все перемены стихи читает, чушь какую-то, и вздыхает, и глаза закатывает. Женская школа, что тут поделаешь! Зойка Комаровская получила кол по алгебре, а в нее Елена только что не влюблена. Зойка в школе идет за математического гения, а тут встала, брови подняла и говорит:
— Я не имела времени решать эти задачи. Как-то недосуг!
— Что? — спросила Елена. — А-а, так? — И больше ничего не прибавила, поставила кол.
И Розка с первой парты повернулась и сразу пальцем показала. А Зойка хмыкнула и села. Вета ее спросила удивленно:
— Ты что?
— Надоело, — сказала Зойка, — математика, математика. Я на каток ходила… сама знаешь, с кем.
— Ну и что? — спросила Вета. — Что, трудно было эти дурацкие примеры сделать? Хоть у меня бы списала.
— Списывать пошло.
— Ну и зря! — пожала плечами Вета. — Просто вы все повлюблялись как ненормальные.
— Почему как ненормальные? Как раз все нормально — физиология…
— Чего? — ушам своим не поверила Вета.
— Сейчас объясню, — спокойно сказала Зоя и принялась было что-то чертить на клочке бумаги.
Но Елена повернулась от доски и сказала ледяным голосом:
— Комаровская и Логачева, перестаньте болтать, вы мешаете другим, — и снова застучал мел по доске, и Вета спохватилась, что все прослушала и пропустила. Попробуй-ка в этом сумасшедшем доме остаться нормальной.
И после уроков домой никто не пошел, все мялись, болтались по классу, ковырялись в партах.
— Ты не идешь? — спросила Вета Зойку.
— Да тут сейчас мальчишки должны прийти из пятьдесят второй школы, обсудить кое-что надо.
— А что обсуждать?
— Да так, план работы и вообще… Останешься?
— Да ну их! — отмахнулась Вета и пошла к дверям, размахивая портфелем.
Мальчишек встретила она по дороге. Они поднимались по широкой центральной лестнице как на эшафот, один посередине и два по бокам и чуть сзади, походки были у них деревянные, рожи от волнения глупые-преглупые. А уж что творилось с девчонками — они каменели просто при виде такого чуда, а за спинами делегации взвизгивали и начинали прыгать и вертеться от восторга.
— Эй, Логачева, — сказал строго Валя Румянцев, длинноносый, со светлым вьющимся чубом на глаза, — а ты почему уходишь? Тебя общественная работа не касается? — И все мальчишки остановились и тоже строго уставились на нее.
— Чего это вы? — сказала Вета. — Какая еще работа? На каток ходить — работа?
— Пускай как хочет, — сказал другой мальчик, Витя Молочков, высоким, еще детским голосом и так же торжественно двинулся дальше, но Валька сбежал на несколько ступенек вниз за Ветой и смело загородил ей дорогу.
— Ну и что — каток, нельзя, что ли?
— Да ну тебя, пусти, — сказала Вета и запрыгала по ступенькам, она-то знала, что Валька покорён и будет теперь повсюду тащиться за ней. — Они ведь тебя искать будут, — кинула она Вальке через плечо, не оглядываясь, уверенная, что он там.
Читать дальше