Исмаил Шихлы - Антология современной азербайджанской литературы. Проза

— Да, — ответил я, гордясь сыном.

Акпер поцеловал его в теку:

— Ну, как ты поживаешь, сынок?

Затем, спросив его, в каком классе он учится, чем увлекается, передал ему сверток, сказав:

— Отнеси в дом.

Акпер еще не знал о нашем втором сыне. А второй сын в это время, не ведая о жизни, о своем имени, безмерной любви отца и матери к нему, посапывая, спал в своей маленькой кроватке.

Акпер, глядя на то, как я, задыхаясь от жара и дыма, готовлю кебаб перед мангалом, с укоризной:

— Что ты, право, ей-богу, так хлопочешь, я перед уходом поел.

Я обиделся. В душе подумал: «Если ты к нам шел, зачем же ты ел и пил?» А вслух сказал:

— Ну что же… если ты даже поел, ничего страшного, еще раз поешь в доме брата, это ни тебе, ни нам вреда не принесет.

— Так-то оно так… — Засмеялся и затем предложил, мол, тогда давай посидим во дворе.

Однако тут вмешалась жена:

— В доме уже стол накрыт…

У моей жены в характере мне в особенности нравится ее гостеприимство. В любое время суток — хоть днем, хоть ночью, кто бы нашу дверь ни открыл, хоть родственник, хоть чужой, — она примет гостя, как надо. Вроде ведь не должна это делать, а все-таки делает. Мне доставляло удовольствие думать, что в этом есть и моя заслуга, мол, это мое воспитание. Но иногда, чтобы быть искренним перед своей совестью, я отдавал себе отчет в том, что не только воспитание формирует человека, а важно иметь благородство в крови. У моей жены это есть. А что касается человека вообще, то, помимо благородства, не мешает иметь и кое-что в кармане. Один покойный мой друг, переворачивая свои карманы, говорил: «Клянусь, в карманах моих пусто. А если в карманах пусто, то и в голове пусто».

Когда Акпер проходил к почетному месту за столом, он вдруг увидел нашего малыша. По правде говоря, когда он хотел сесть и, что-то вспомнив, засмеялся, я с испугом посмотрел на малыша, боясь, что тот проснется. Клянусь светом, не нарочно посмотрел. Уловив мой взгляд, Акпер увидел ребенка.

— Безбожник ты этакий, это уже у тебя второй?

Чтобы лучше видеть ребенка, он нагнулся над люлькой:

— Сколько ему?

— Двадцать дней.

— Ва-а, а мне почему не сказали?

— Вообще-то пока сорок дней не пройдет, малыша нельзя никому показывать… Сглазить можно…

— Я на такие вещи не обращаю внимания.

— Да? Не знаю… так принято…

Акпер полез в карман, вытащив оттуда пачку денег, нагнувшись, положил пятьдесят манатов в детскую кроватку.

— Что ты делаешь? Не надо! — запротестовал я. — Не позорь нас, обижусь, клянусь, обижусь…

Я знал, что никто — ни Акпер, ни жена, ни мой пятилетний сын — не подумают, что я пригласил Акпера ради этих 50 манат. Но тем не менее, на душе у меня стало муторно, как говорится, кошки заскребли. Мне и в голову такая мысль не пришла бы, но пришла… Эта мысль — вопрос: «Ты Акпера ради этих пятидесяти манат позвал?». То ли в моих глазах, то ли в руках, то ли в дыхании, то ли чем-то еще от меня, но эта мысль непроизвольно проявилась и стала мешать моей внутренней свободе.

Мысль была нехорошей. И чтобы ее развеять, следовало заглушить, требовалось как следует выпить водки.

Акпер попросил не наливать ему много.

— Я уже пил сегодня, — сказал он.

Подняв бокал, я заметил:

— Ты хорошо поступил, что пришел в шалаш брата.

И чтоб всегда приходил, наполнил ему один бокал…

Теперь мы уже готовы были расчувствоваться, как бы нанизать на нитку далекие воспоминания.

Но, повернув лицо к Акперу, я вдруг понял, что не смогу говорить. Акпер это понял еще раньше меня. И, вероятно, поэтому он обратился с просьбой к моей жене:

— Ты знаешь, сестра, с каких пор я с Исмаилом дружу?

Повернув лицо ко мне:

— Айя, сколько лет мы уже побратимы?

В тоне вопроса, помимо родственных чувств, я почувствовал еще что-то — едва уловимое. Но что? Было ли это чувство превосходства или же просто хвастовство? Не знаю.

«Да… Пять кило черешен и 50 манатов… Есть от чего возгордиться, — невольно горько подумал я. — И это теперь, когда никто даже не здоровается бесплатно».

Ответил наугад:

— Не помню. Кажется, мы познакомились в восьмом классе. Или девятом?..

В голосе Акпера, в повороте головы, в блеске глаз все же явно читалось превосходство. Нет, он не должен так подчеркивать свое превосходство возле моего сына, который быстро все улавливает и вполне уже в состоянии отличить хорошее от плохого; возле моей жены, которая очень близко принимает все, что относится к моей персоне. Ну что ж… Я постараюсь отыграться…