Эрик Шевийар - Краба видная туманность

С треском лопаются стекла. Огонь расправляет свои непомерные члены, немедленно распускает их, занимает все место, здесь, в этих стенах, он у себя дома, ему уже тесно, он избавляется от мешающей мебели, более не откладывая, принимается за разрушительную работу по расширению, снимает перегородки, ему в голову приходит удачная мысль объединить три этажа в один, наивно дымит камин, флюгер на крыше крутится как волчок, красные, оранжевые, желтые языки пламени расцвечивают слуховые окна, каждый из них оказывается добычей всех остальных, и те возводят его на костер, где он и выпрямляется во весь рост, подобно пытаемой ведьме, которая проклинает вас, гнусных судей, черствых, сухих священников и священников потных, проклинает заплывшие жиром фигуры сбежавшихся зевак, смехотворных простаков, и с гордостью преподносит Сатане Странноприимцу не только свою прекрасную асбестовую душу, но и валежник длинных худосочных конечностей, серные пряди потрескивающих волос и десяток взлетающих в небо голубых искр своих ногтей.

Именно о такой обстановке и мечтал Краб. Он в восторге перебегает из комнаты в комнату. До чего красиво. Без сомнения, самый красивый пожар, на каком ему когда-либо довелось присутствовать. Он возвращается назад, обнаруживая всякий раз все новые и новые красоты, без излишеств и сомнительной роскоши, все новые изобретательные превращения. Да и удобств — тысяча. Ни один незваный гость не осмелится отныне вломиться в его дверь. Попробуйте-ка всучить ему все ваши библии. Не сможет обосноваться здесь впредь и скука, мельчайшие ее безделушки отплясывают свое в пламени. Уют, конечно, оставляет желать лучшего, но Краб над уютом смеется: все эти преимущества и величие стоят свеч — можно немного и обжечься.

Крабу никогда не понять, почему, несмотря на свои в два или три раза более длинные ноги, стройное телосложение, никак не желающую кончаться шею, женщины в среднем мельче мужчин. И это только один из примеров. На самом деле Краб в женщинах абсолютно ничего не понимает. Для начала, он не понимает ни единого слова из того, что они говорят. Он бегло говорит на нескольких языках, но свободное владение китайским в общении с китаянками не приносит ему никакой пользы. Не позволяют понять смысл их слов и их жесты. Когда женщина показывает ему на стул, он поднимает от удивления брови, на всякий случай благодарит ее и покидает комнату, унося с собой этот необычный, громоздкий подарок. Когда она указывает ему на свою постель, приходится и вовсе вызывать грузчиков.

Нетрудно догадаться, что отношения Краба с женщинами страдают от этого хронического недопонимания. Вот он и надумал, что было бы весьма разумно нанять переводчика, чтобы тот повсюду следовал за ним и повторял в точности в тех же выражениях все, что они ему говорят, прежде чем, обратившись к женщинам, передать уже им ответ Краба, ибо следует отметить, что и они в равной степени оставались глухи к его словам. При этом вряд ли имеет смысл говорить о взаимном непонимании, ведь взаимность предполагает интимность в отношениях и, более того, наводит на мысль о существовании некоей тесной связи, обмена любовными посланиями, эротического сообщничества, короче, общего бурного прошлого, о котором Краб со своей стороны ничего не помнит.

Имеет ли смысл на это сетовать? Некоторые странные, неоднократно наблюдавшиеся феномены наводят на мысль, что мучительное положение Краба еще более осложнилось бы и стало и вовсе невыносимым, если бы ему удалось превозмочь языковые затруднения. Так, когда в давке ему случается тронуть или просто чуть задеть женщину, происходит небольшой взрыв, сопровождаемый едким дымом, что изумляет их обоих — хотя Краб к этому уже привык. Еще одна озадачивающая и регулярно повторяющаяся реакция: этого мимолетного контакта достаточно, чтобы вызвать короткое замыкание, которое затрагивает все расположенные неподалеку электрические подстанции и способно погрузить во тьму целый город.

И как же, зная все это, осмелится Краб приблизиться к женщинам — зная к тому же, что его слюна, смешавшись с другою, тотчас образует уголь, что его пальцы, сплетясь с другими, более уже не расплетутся, что его дыхание выбеливает волосы, что от его ласк трескается слоновья кожа, а его губы всасывают живой костный мозг?

При этом терпеливый, внимательный, тонкий педагог, прирожденный игрок и рассказчик, Краб стал бы замечательным отцом.

Сей забывчивый господин, который собирает на лугу дикие цветы, по сути дела отрывает во дворе школы головы маленьким девочкам. Вы узнаете его, это он, конечно же, это Краб; он смутится и не будет знать, куда деться, когда обнаружит свою ошибку, — как он будет выглядеть со своим чересчур толстым букетом в руках без достаточно большой, чтобы его вместить, вазы?