Пётр Самотарж - Одиночество зверя

— Руководство прибыло, — констатировал Ладнов. — Пора и нам, Наташенька, выдвигаться.

Худокормов махал им издали рукой, и Наташа подумала — какой счастливый. Его жизнь наполнена большим делом, а она всё мечется со своими мелочными проблемками между занятыми людьми и пытается привлечь к себе внимание. Смешная и непосредственная, как ребёнок. До сих пор задаёт вопросы о смысле жизни, выслушивает чужие ответы на них и сама себе не признаётся в слабости. Юный Лёшка и престарелый Ладнов видят недостижимые цели и хотят свершений, а она стоит между ними, растерянная и неуверенная, ждёт разрешения сказать собственное слово и боится его произнести — вдруг на смех поднимут.

— Давайте в зал, скоро начнём, — оповестил их Худокормов, хотя слова не требовались.

Наташа потихоньку продвигалась со всеми, вскоре попала в зал и села на одно из откидных кресел, выделенных их компании. Леонид оказался рядом, смиренный Лёшка и буйный Ладнов — где-то сзади, и началось.

Центральной темой выступлений оказались предстоящие через три месяца выборы в Думу, а после них — и президентские. Предлагаемые действия — компенсирование засилья Единой России и Покровского на телевидении креативными и потому более эффективными способами наглядной агитации, но самое главное — противодействие массовой фальсификации результатов при подсчёте голосов.

— Нельзя оставить не одного избирательного участка без наших представителей среди наблюдателей! — настаивал очередной оратор. — Вас будут запугивать, подкупать, давить другими способами, и только от вас зависит, насколько эффективны окажутся эти методы политической, так сказать, борьбы. Поддаваясь и уступая, мы сведём на нет возможность выхода страны из политического и социально-экономического тупика, в который её завёл Покровский за двенадцать лет своего правления.

— Драться, что ли? — выкрикнул кто-то с места.

— Начнёте драться, и вас выведут с полицией, а потом ещё поведают в телевизионных новостях о вашей попытке сорвать подведение итогов выборов и даже объяснят её невозможностью политической победы над нашим лучшим, так сказать, премьером всех времён и народов. Существуют законные методы противодействия, к ним и следует прибегать. Апеллируйте к другим наблюдателям, фиксируйте происходящее в протоколе и так далее.

К трибуне вышел, почти выбежал, Ладнов, прочно опёрся на неё обеими руками и заговорил о насущных проблемах.

— Думаю, если не все, то подавляющее большинство присутствующих в этом зале согласятся, что главный вопрос, требующий решения, — угроза ротации Саранцева и Покровского. Готовиться нужно уже сейчас — потом будет поздно. Денно и нощно государственное телевидение заливает страну потоком пропаганды в стремлении доказать богоизбранность Покровского и его исключительность как единственного спасителя России от либеральной заразы, то есть от нас с вами. Мы объявлены предателями, поскольку хотим России внешнеполитического спокойствия, а народу — свободы и материального благополучия. Стремление к добрососедству объявлено капитуляцией в борьбе с мировое господство, а стремление к человеческому счастью — подрывом обороноспособности, поскольку требует затрат во благо каждому отдельному человеку, а не на увеличение производства танков и ракет. Казалось бы, подобную пропаганду очень легко разоблачить, так почему же мы не можем добиться успеха в своей политической работе?

— Потому что нас никто не видит и не слышит! — крикнули из зала.

— Ельцина в девяносто первом тоже, казалось бы, никто не видел и не слышал. Если кто забыл, а молодёжь, возможно, и не знает, я напомню: в девяносто первом году всё — я повторяю — всё телевидение находилось под тотальным контролем Коммунистической партии. Не администрации президента или правительства, а именно компартии. Из общественно-политической печатной прессы на весь Советский Союз можно было читать только «Аргументы и факты», «Московские новости» и «Огонёк», и они расходились миллионными тиражами. Воспоминания Ельцина тогда опубликовала «Комсомолка» — тоже миллионным тиражом. До сих пор горбачёвские выборы называют свободными, но о какой свободе выборов можно говорить, если в них по-прежнему участвовала только одна партия, пусть даже уже лишённая конституционного титула руководящей и направляющей силы общества. И в этой атмосфере Ельцин победил на всех своих выборах, стал президентом, как бы к нему теперь ни относиться — я говорю не о его программе и деятельности, а о причинах его феноменальной победы. Так в чём же они?