Дмитрий Иванов - Где ночуют боги

– А ну, скажи еще что-нибудь, – сказал, смеясь, русский. – Что-то акцент у тебя какой-то… Хотя… На ваххабита не похож вроде. А ну скажи: «Я гражданин Российской Федерации такой-то».

– Я. Гражданин Российской Федерации. Такой-то, – сказал Антон.

– Какой – такой-то? Фамилию скажи! – засмеялся пограничник.

– Он память потерял, вообще. Турист. В потоп попал, на Псоу, когда снег сошел, – вмешался Сократ.

– А, ну понял, – кивнул пограничник. – Что, совсем потерял память? А паспорт тоже потерял?

– Паспорт есть, – нагло соврал Сократ. – Паспорт в руке держал, крепко. Врач сказал – пусть гуляет, может, память вернется на свежем воздухе. Скоро за ним люди приедут из Сочи, в больницу заберут.

– Ладно. Паспорт пусть с собой носит. Граница все-таки. Проверки, то-се.

– Проблем нет, Серый, – сказал Сократ.

Сократ пожал руки пограничникам, и они с Антоном пошли дальше. Те некоторое время придирчиво смотрели вслед Антону.

По пути мальчик рассказал Антону, что Аибга – гора пограничная, часть горы – российская территория, часть – Абхазия, раньше была Грузия. Хребет, по которому ходили Антон с Сократом, находится между ними, так что они фактически гуляли по государственной границе. Местных жителей военные знают и на их походы по горам смотрят сквозь пальцы, а те в благодарность приносят пограничникам грибы, ягоды, домашнее вино, чтобы им было не трудно и не обидно смотреть сквозь пальцы.

Правда, однажды имел место пограничный конфликт – от стада коров отбилась одна; отбилась она потому, что три дня стадо пас не Артуш – у него был второй инфаркт, – а молодой пастух, дальний родственник Артуша, из Армении. Корова отбилась от стада и пошла вверх по горе, потому что чем выше, тем трава вкуснее. Так корова Ларис дошла до государственной границы и ее перешла. Животное вскоре обнаружили в абхазской деревне, по ту сторону границы. Но буренка эта и раньше была склонна к нарушению сухопутных рубежей России в поисках травы повкусней, так что Ларис, так же как на своей каске ООН, написала на корове свое имя и даже телефон – на бумажке, которая была прикреплена к колокольчику коровы и предусмотрительно обернута Ларис в целлофан. В Абхазии жили армяне, а так как все армяне – родственники, они позвонили Ларис и сказали:

– Ларис, что такое – твоя корова у нас.

– Оф! Боже мой! – сказала Ларис. – Опять границу перешла…

Репатриация коровы была долгой и мучительной. Ларис пришлось давать устные и письменные объяснения пограничникам, российским и абхазским, приносить свои извинения и уверения в миролюбивых намерениях коровы. Только через три недели скотина была репатриирована, но женщина отметила с горечью, что корова сильно похудела и тоже явно подвергалась допросам.

У самой реки Псоу Антон и Сократ увидели рыбака. Рыбак Антона удивил – не только тем, что рыбачил в пограничной реке, а и тем, что он обернулся, посмотрел на путешественников, но не ответил на приветствие, когда Антон с ним поздоровался. Все местные, с кем Антон общался до этого, людьми были приветливыми, даже словоохотливыми. А этот рыбак не удостоил Антона даже ответом на приветствие. Сократ тоже всегда вежливо здоровался со всеми встречными, и его все приветствовали, потому что он всех знал и его все знали; но и Сократ тоже, как заметил Антон, не сказал рыбаку «здравствуйте», а только кивнул.

Потом мальчик объяснил Антону, в чем дело. Рыбак этот был осетин. Он воевал в Осетии, был сильно контужен, после чего стал немым и глухим, сохранить врачи смогли только зрение. Он жил на окраине деревни абхазов. В деревне его называли Немой-Глухой-Но-Не-Слепой. Так его называл и Сократ.

Еще он сказал, что Немой-Глухой-Но-Не-Слепой – хороший человек и, когда ловит много рыбы, всегда приносит Ибрагиму, потому что старик ее любит. А пограничники разрешают ему рыбачить в этой реке, потому что Немой-Глухой-Но-Не-Слепой на реке торчит целый день с весны до самой зимы и все видит, так что пограничники используют его как живую видеокамеру. Если он увидит что-то подозрительное, то может им сообщить, потому что у него есть телефон и он может писать SMS. Сократ сказал, что у Немого-Глухого-Но-Не-Слепого хорошая память и он, если один раз увидит человека незнакомого, сразу его запомнит. Он уже приметил Антона, но не посчитал его подозрительным, потому что Антон с Сократом.

Некоторое время Антон смотрел на спину рыбака, который больше не оборачивался, но уже запомнил его, Антона. Ему почему-то было даже приятно, что кто-то его уже знает тут, на Аибге.