Юозас Пожера - Рыбы не знают своих детей

— Я их вызвал, — сказал спокойным голосом и добавил: — Не их приглашал, в милицию звонил.

— Почему?

— С вечера собрался на кабанов поохотиться: повадились в картошку ходить, гады. Половину участка испортили, вытоптали, а местами так изрыли, что об урожае и думать нечего… Вышел я, но, еще не дойдя до березы, услышал выстрелы и рванул назад. Потом позвонил в милицию.

— На нашу голову хотел беду навлечь? — спросил Шиповник ничего хорошего не предвещающим голосом. — Почему звонил?

— Нам так приказано. Услышу выстрелы или еще что-нибудь — немедленно должен сообщить. Иначе сам на себя беду навлечешь, затаскают на допросы.

— Очень уж ты усердный, лесничий, — горько улыбнулся Шиповник и добавил: — Очень уж старательно служишь. Только не тем, кому следовало бы.

Жить каждый хочет, — сказал он, чувствуя жгучий стыд перед Агне: что она о нем подумает?

— Смотря как жить, лесничий. Но ладно. Тут отдельный разговор, и мы когда-нибудь еще вернемся к нему. Значит, насколько я понял, ты звонил им еще вечером?

— Да. Прибежал и тут же позвонил.

Когда явились?

— Утром.

— Не шустрые… С трудом свои зады с места поднимают, — пренебрежительно улыбнулся Шиповник. — Ну, а дальше?

— Стали лес прочесывать… Потом привезли.

— Значит, вечером их здесь не было?

— Кто знает, где они были, — сказал Винцас и тут же добавил: — Может, и были, может, только в деревне не показывались.

— Ты только выстрелы слышал или видел что-нибудь тоже?

— Ничего не видел.

— Сильно стреляли?

— Известно, как выстрел звучит.

— Я не об этом. Спрашиваю, много ли было выстрелов и из чего стреляли: из пулемета, автомата или винтовки?

— Похоже, что из винтовки палили. Три, или четыре, или пять выстрелов — не до счета мне было…

— А сколько пуль попало… Сколько в теле брата было?

Он только беспомощно развел руками и посмотрел на Агне.

— Одна. Прямо в сердце, — сказала она.

Во рту вдруг пересохло, пол начал уходить куда-то в сторону, ноги подкосились, и он ухватился за столешницу, потому что на самом деле в этот миг мог упасть. «Только этого не хватало. Только этого и не хватало, чтобы свалился без чувств, словно барышня», — подумал он, но слабость от этого не прошла. Бессильно оглянулся, увидел внимательные, чуть удивленные или испуганные глаза Агне, жиденькую, разведенную синевой темень за окном, подумал, что уже светает, а потом услышал голос Шиповника:

— Что с тобой, лесничий?

У него не было ни сил, ни желания отвечать, он до боли сжал край стола, но казалось, что кто-то пытается его оторвать, выбить эту единственную опору.

— Дай ты ему воды.

Это снова голос Шиповника. Наверно, приказывал Агне, но она даже не шевельнулась, даже не попыталась подняться, только смотрела расширенными глазами прямо в лицо, и от этого ее взгляда никуда не денешься, никуда не спрячешься.

— Пей! — Шиповник протянул кружку воды.

Не выпуская столешницу, он свободной рукой взял кружку, чувствуя, как вода льется через край, как она струится под рукавом рубашки до локтя… «Одна… Прямо в сердце… В сердце… Каким голосом она сказала эти слова! И этот долгий взгляд, эти безжалостные глаза… словно на злейшего, прямо-таки смертельного врага. Хотя нет. На врага смотрят иначе. А в ее глазах больше удивления и испуга. Почти голый страх. Напугал я бедняжку… Не хватало только, чтобы растянулся на полу, словно припадочный. Немногого не хватило, туда его в болото…»

— Очухался? — с сочувствием спросил Шиповник.

Он не ответил. Только на миг оторвал от губ кружку, перевел дух, потом снова припал к ней и выпил жадно, большими глотками.

— Садись где-нибудь, — сказал Шиповник и сам придвинул табурет. — Так или иначе, но надо это дело кончать не откладывая, сегодня же. Значит, попала только одна пуля? А говоришь, слышал четыре или пять выстрелов? Кто же еще стрелял? Может, брат защищался? Но у него был автомат, а ты говоришь, что только из винтовки стреляли.

— Мне так показалось.

— Жаль, что не запомнил как следует. Многое выяснилось бы, — пожалел Шиповник и посмотрел на часы. — А теперь скажите, не было ли у него в деревне врагов, не ссорился ли он с кем-нибудь.?

Он снова поймал внимательный взгляд Агне и ответил:

— По-моему, нет.

— Только по-твоему или на самом деле нет?

— Никому он не мешал, — сказал он.

— А мы думаем, что так могло быть. Если в тот день Чибираса не было в этих местах, то кто же мог стрелять? Только местный. Кто-нибудь из деревни. Мы думаем, что не случайно все получилось. За Стасисом Шалной охотились. Мы у березы нашли лопату. Видно, подкарауливали, думали, убьют, закопают — и все шито-крыто. Мы тебе, лесничий, покажем эту лопату, может, опознаешь, кому она принадлежит.