Мартин Уиндроу - Сова, которой нравилось сидеть на Цезаре

Дневник

8 января 1979 года (Мамбл около девяти месяцев)

Мамбл достаточно дружелюбно относится к гостям. Я не замечаю агрессивной реакции при нарушении ее территории. Впрочем, ожидая гостей, я никогда не выпускал ее летать по квартире – в дверь мог позвонить консьерж. Кроме того, было глупо рисковать – сова могла неожиданно вылететь в дверь, открытую для очередного гостя, преодолеть коридор и врезаться в дверь пожарной лестницы.

Если гость уже пришел, устроился и просит принести сову из балконной клетки, я всегда предупреждаю, что это может оказаться весьма своеобразным опытом. Мужчины обычно отмахиваются от моих слов. Их снедает любопытство, им хочется проявить себя настоящими мачо. Действительно, когда я вношу сову в квартиру и выпускаю на свободу, она никогда не демонстрирует явной враждебности. Она может взлететь на дверь и посматривать оттуда на гостей. Но чаще всего она просто занимается собственными делами, не обращая ни на кого внимания. И все же нам с гостями приходится проявлять осторожность при перемещении по квартире.

Мамбл может устроиться под телефонным столиком в дальнем конце коридора и не обращать на нас внимания. Но когда кто-нибудь соберется пройти по коридору между гостиной и кухней, он должен быть готов к тому, что сова способна на огромной скорости вылететь из-под столика и атаковать его ноги. Учитывая то, что гостю предстоит сделать всего пару шагов по коридору в полтора метра, реакция совы поражает своей стремительностью. (Я представляю себе, как в ночном лесу множество мышей и полевок погибает, даже не понимая, что их поразило.) Не знаю, привлекают сову ноги или все те же шнурки. Если – как это обычно и случается – человек останавливается, чтобы не наступить на сову, Мамбл в последнюю минуту подскакивает и приземляется уже за его ногами, словно разочарованная тем, что ей испортили все веселье. А потом она быстро возвращается в засаду, поджидая, когда гость пойдет обратно из кухни и можно будет сделать очередной бросок. Моему другу Уиллу это страшно нравится. Он считает такие проделки проверкой собственной спортивной формы. Другие гости немного пугаются и предпочитают оставаться в кухне, пока я не выйду в коридор и не приму удар на себя.

Если через какое-то время Мамбл решала познакомиться с гостями поближе, она могла выбраться в комнату и повести себя крайне недружелюбно. Милая внешность совы обманчива. Гости обычно ожидали от Мамбл более пассивного поведения, чем ей было свойственно. А она порой относилась к ним с той же фамильярностью, что и ко мне. Она пыталась сожрать их шнурки, а то и затеивала «охоту на мышей» на диване за их спинами. Мамбл прыгала, пиналась и расправляла крылья. В первые месяцы жизни в квартире она могла случайно приземлиться на плечо гостя и начать пощипывать его ухо или волосы. Но теперь она могла спланировать и прямо на голову. Учитывая род моих занятий, в моей квартире было несколько старых военных касок, и я начал предлагать эти головные уборы гостям, когда Мамбл находилась на свободе. Такие каски могли уберечь гостей от неприятных случайностей и напоминали людям, что сова – это не просто мягкая игрушка.

Не помню, сколько именно было Мамбл в тот выходной, когда ко мне пришли мой сосед и старые приятели Джерри и Уилл. Уилл захватил с собой своего американского друга Говарда. Говарда ничуть не удивила моя эксцентричность в выборе домашнего любимца. Я знал, что хотя внешне Говард напоминал тихого и воспитанного продавца книжного магазина, на самом деле он был капитаном американского воздушного десанта и отличился во Вьетнаме. И он был абсолютно лысым! Мне не хотелось подвергать его очередной опасности, поэтому я решил все-таки достать свои старые каски.

Мои гости сидели в рядок на диване с бокалами, и тут на двери гостиной появилась Мамбл. Она с любопытством посмотрела на трех потрепанных железных черепах на диване, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Потом она сделала выбор и спикировала на среднюю. Скрежетнув когтями по боевому шлему Джерри, сова покачалась и кое-как уселась на каску. Разговор прекратился. Мы все с интересом уставились на Джерри. Он героически улыбался, но все же поднял глаза, чтобы понять, что происходит, при этом инстинктивно откинув голову назад. Его каска была швейцарской, образца 1918 года, и больше всего напоминала средневековый салад (глубокий шлем с подвижным забралом и жесткой затылочной частью). Его передняя часть была довольно покатой. Когда каска сдвинулась, Мамбл, естественно, сделала шаг вперед, чтобы не свалиться назад. В результате передняя часть шлема практически горизонтально расположилась под ее лапками. Клик-кликети-клик… Джерри сидел молча, без движений. Его взгляд был устремлен вверх.