Н. Денисов: В чистом поле: очерки, рассказы, стихи

Тюмень, в которой я бываю то на спортивных соревнованиях, то просто по любопытству (билеты на железной дороге стоят копейки!), сама по себе – кудрявый от зелени в июне, заснеженный в декабре, не очень ухоженный и обустроенный город. Дивит лишь огромным стадионом в центре, обилием речной и озерной рыбы в базарных рядах да емкими тазами с черной осетровой икрой в приземистом гастрономе на углу Первомайской и Республики. Икру покупают, как в нашем сельмаге привычно берут пшенку или перловку. Продавщицы в халатах, обтягивающих их безразмерные талии, кладут этот пока еще ходовой, пока еще недорогой товар на весы, черпая его из тазиков и бочонков поварешками, напоминающими полпудовки с колхозного зернового склада.

А заглянувший на тюменский огонек поэт-песенник Лев Ошанин очаровался здесь вкусными сибирскими пельменями, которые так легко рифмуются с Тюменью. И написал Ошанин звонкую песню с этими пельменями. Зазвучала по московскому радио, прославляя пока не очень прославленный наш таежный и морозный край.

И вот он, в начале метельный, а затем, к средине своей, синий- синий февраль 1963-го. Стартовый год и месяц рождения Тюменской областной писательской организации, о которой, в основном, и стану говорить на последующих страницах этой книжки.

По воле судьбы, точней – по «исполнению воинского долга», я на эту пору оказываюсь далеко от родных весей. На военной службе. Потому извиняюсь сейчас за длинную цитату по теме этого литературного события. Цитату беру из статьи «В ворота памяти стучусь», написанную по моей редакторской просьбе для 50-го номера газеты «Тюмень литературная» Константином Яковлевичем Лагуновым в ноябре 1998 года. И пусть сам стиль и пафос лагуновский отличен от моего негромкого повествования, здесь он уместен:

«…В шестьдесят третьем в Тюмени не было дворцов культуры, не было и филармонии, и Дома политического просвещения с их просторными многоместными залами. В городе имелся всего один большой, современно оборудованный зал заседаний в помещении областного комитета партии. В том зале проходили все наиболее значимые совещания, заседания, конференции, пленумы. Поэтому, вероятно, никого не удивило, что в тог студеный февральский вечер к обкому шли люди. И шли они в основном не по одному, а веселыми говорливыми стайками – так идут на всенародный праздник.

К означенному в приглашениях часу зал заседания был переполнен. Припоздавшие стояли либо сидели в проходах на невесть откуда раздобытых стульях.

Непривычным оказался и состав президиума этого собрания. Вместе с областной «верхушкой», возглавляемой первым секретарем Тюменского обкома партии Борисом Евдокимовичем Щербиной, за длинным широким столом президиума восседал секретарь Правления Союза писателей РСФСР, известный детский писатель Сергей Баруздин и шестеро именинников – членов Союза писателей СССР, из которых и состояла только что родившаяся Тюменская областная писательская организация. Её рождению и посвящено было столь представительное и многолюдное собрание общественности города Тюмени.

Собрание открыл Щербина. Человек высокообразованный, эрудит, прекрасный оратор. По своей природе, складу ума, духовному настрою Щербина был идеологом. Его всегда занимала и глубоко волновала духовная жизнь всего советского общества, и, конечно же, своего края. Именно он сыграл решающую роль в создании областной писательской организации. Щербине во многом обязана она своим стремительным взлетом, превращением в одну из авторитетнейших писательских организаций Советского Союза.

Присутствующие в зале тюменцы овацией встретили весть о рождении организации. И щедрыми аплодисментами наградили каждого писателя.

За вычетом моей персоны, их было пятеро. Великолепная пятерка!

Иван Истомин. Человек – легенда. Прозаик и поэт. Публицист и драматург. Всю жизнь не расстававшийся с костылями. Человек могучий духом, постоянно преодолевавший жесткие наскоки немилосердной судьбы…

Вторым память высветила Михаила Лесного (Зверева). Это добродушный, изысканно вежливый, гостеприимный ишимец. Он жил тихо и неприметно в своем ишимском «поместье». Сочинял книжки для детей – о родной сибирской природе, о наших четвероногих друзьях…

Далее – Майя Сырова. Смуглолицая болгарка. С ослепительной улыбкой и искристым взглядом. 11оэтесса. Вскоре уехала в Москву. Умерла там от сердечного приступа в реанимационном отделении больницы…