Н. Денисов - Пожароопасный период

–.Вторым механиком был у нас Иван Иванович. Говорун, фантазер, травила! О себе говорил в третьем лице. «Вызывает меня начальник пароходства: «Ну как дела, Иван Иванович?».

В войну второй механик плавал в караванах по доставке грузов из Америки в Россию.

– Ну и как, Иван Иванович, было?

– А как? Выскочишь где-нибудь в море из машины, глянешь в небо, ёклмн! И опять в машину. Выскочишь второй раз, глядишь, Нью-Йорк. На обратном пути опять выскочишь на палубу, глянешь в небо, ёклмн! Выскочишь второй раз, глянешь, уже Мурманск. Вот так и плавали.

Еще одна история. Назову ее «законный попугай». Вывозить контрабандой попугаев запрещалось всегда. Но вывозили. Я уже рассказывал об опыте одного моториста. Но проносили попугаев через таможню, например, замотав ему «морду» изолентой, чтоб не орал, или прятали в валенок и – ничего.

Один капитан решил провезти попугая законным путем. В Индии дело было. Купил. Оформил все документы в посольстве, взял сертификат, что птица здоровая. Дома, в Ленинграде, посадили попугая в санэпидстанции, в карантин. Нужно было ходить каждый день кормить его. Потом чуть ли не каждую неделю делать ему прививки, носить – показывать. Намучился, не рад. Говорит, да заберите его, надоели эти процедуры. Жена и сынишка рев подняли: жалко, не отдадим! Вот что такое «законный попугай»!

.Идем, идем. После выгрузки в Ангра-дус-Рейсе осадка мала. Корма поднялась, торчит перо руля. Больше шестнадцати узлов скорость не выходит. Да еще навстречу дует резкий холодный ветер.

Еще одна ночь. И прохладное зоревое утро. И мы входим в просторную бухту небольшого городка Рио-Гранди. Живописная местность, чем-то напоминающая сельские места. Две длинных гряды волнолома, в центре которых проложены гладкие дороги, по ним движутся чудесные машины под парусами. Множество рыбаков с удочками. Чувствуется, рыбные здесь места. Рыбацкие прибрежные пригородные деревеньки, рыбацкие суда, спины черных дельфинов, то и дело возникающие, то с одного, то с другого борта. Навстречу красный катер лоцмана. Подрулил с подветренной стороны, на палубу по веревочной лестнице-трапу поднялся лоцман в куртке и сумкой на боку. Палубная команда работает в ватных куртках и шапках. Зима. Идем к зиме. Ночью, говорят, встретился теплоход, идущий из Мадрина. Там, доложил он по радиотелефону, холодно, минус семнадцать градусов.

К полудню встали правым бортом к причалу. И сразу стало тихо и тепло. Но берега в сухой пожухлой траве. На мелководье гуляет птица, похожая на нашу цаплю. Воскресенье. Двадцать девятое мая. Здесь – конец осени. Вьются и кричат, как на нашем озере Долгом, чайки. Все это невольно напоминает родные места в конце лета. Как далеко до тех мест!

.По коридору идет начальник рации, несет в каюту третьего помощника деньги:

– Иду сдавать «капусту». Что в этом зимнем городе делать?!

Как быстро наступает обыденность, как скоро привыкаешь к любой обстановке! И даже то, что раньше казалось невероятным, скажем, вдруг очутиться в Южном полушарии, да еще так «глубоко» – недалече от самого Уругвая, – входит в сознание, что – да! – ты здесь и нет в этом ничего необыкновенного.

Да, сегодня выходной день. Работы начнутся завтра. Завтра же и уходим в Монтевидео. Тут совсем рядом. А пока местные служащие пароходной компании приглашают нас посетить мясной ресторан. Нас – это капитана, первого помощника и меня.

Втискиваемся в старенький, допотопный «мерседес». Минуем окраинные районы бедноты – столько здесь убогих лачуг, кое- как сколоченных из кусков жести, картона, фанеры. Ребятишки бегают, женщины хлопочут возле лачуг, мужчины прохлаждаются- Выходной. В старинном центре города – ухоженная площадь с памятником, здание древней таможни и бывший дом губернатора этих мест. Кой-какая торговлишка с лотков. Магазины закрыты. «Капусту», действительно, потратить негде и не на что. В мясном ресторане, напоминающем большой шатер из легких материалов, играет приглушенная музыка. Есть обильный шведский стол, есть и свободные места. Посетители – все больше семейные, с ребятишками. Подвыпивших не видно, поскольку на редком столике стоит бутылка вина. Мясо запивают либо кока-колой, либо просто прозрачной бутылочной водой. Сюда ходят местные хорошо, плотно поесть, а не выпить! А какие блюда! Только уселись за свободный стол рядом с баром, блистающим множеством красивых бутылок, как возникло сразу два вышколенных официанта с кусками ароматного, парящего мяса, нанизанными на тонкие шпаги. Ставят шпагу тебе в тарелку и ты должен указать с какого бока куска отрезать тебе порцию мяса. Да еще – зелень, да еще всякие салаты, взятые тобой со шведского стола. Не успел справиться с порцией, как тут же возникает официант с нанизанными на шпагу колбасками, подливает пива в фужер. И так, кажется, до бесконечности: меняя блюда, не меняя обворожительной улыбки, пока не взмолишься, не запротестуешь: О, муча грасиас! Большое спасибо!