И. Ермаков - Заря счастье кует

Да. Человек и комбайн – в поле воины. Краснодарский механизатор, приехавший на уборку в Сибирь, подсчитал: он намолотил столько хлеба, что хлеб этот за год действительной службы не съесть современной дивизии. Разве это не силища – человек и комбайн!! Но всегда ли и в каждой ли механизаторской душеньке жив тот тревожно-набатный порыв одоления, личной отмобилизованности, совестливого непокоя поспешения на зов отягченного колосом поля! В страду не день принадлежит человеку, а человек – дню. Живой хлеб сберегают, спасают ладони твои. Он – могущество Родины, а ты ей присягал. Он – румянец и мускул родного народа. Оцени же себя, человек! Взвесь в себе два различных глагола: «могу» и «могу».

Выйди парни с таким вот настроем на ту, снегом битую, жатву – нашлись бы они, два погожих денька. Три нашлись бы!

«Маху дал ты, Михайло Максимыч... Не встревожил парней, не ударил в набат».

Хорошо, что урок пошел впрок.

Как дотошно, придирчиво принимают механизаторы вышедшие из ремонтных мастерских «Сельхозтехники» трактора и комбайны. Носом – в каждую щелочку, пальцем – в каждый зубок шестеренки. Молодцы. Ведь бывалое дело: комбайн, числящийся до уборки в «ножах», после третьего круга, оказывается, даже и не в «серпах» – в дураках. Хлеб стоит, и гора железа стоит. Не позорище ли! Не отменнейшее ли головотяпство! Не лора ли хозяйствам заручаться гарантийными обязательствами «Сельхозтехники» на отремонтированные в ее мастерских машины и в случаях несостоятельности, недобросовестности, когда, как говорят, сделано «на соплях», «на живульку», предъявлять этой уважаемой организации материальные санкции! Хватит шутить с урожаем. Преступно с хлебом шутить.

Комбайны у «Колоса» были тщательно загерметизированы, обкатаны, опробованы на малой страде – на горохе и ржи. Опробованы в скоростях, в диапазонах нагрузок, шла «пристрелка», примерка к грядущей «пшеничной страде». За любые пятнадцать минут, «крайний срок – полчаса», как докладывал Винокуров, его козырные «ножи», словно бы по сигнальной ракете, готовы и жаждущи были вонзиться в хлеба и по двадцать часов в календарные сутки не укладывать в ножны свои лезвия.

«У нас двадцать семь ножей»,– потрясая «холодным оружием», защищал Винокуров «дитенка зеленого» – хлеб.

«У нас двадцать пять коммунистов»,– ставила в этот остро отточенный ряд Людмила Андреевна Смольникова двадцать пять нацеленных и отмобилизованных человеческих воль.

Опытнейшие механизаторы, они с первого круга повели за собою бывалых, умелых товарищей, ободряли и опекали зеленую молодежь, вставшую первый сезон за штурвал, они первыми зажигали (идем в ночь) подсветы и фары и последними выключали мотор. Двадцать пять отмобилизованных, нацеленных, словно лезвия, воль – они-то и взгорячили и сотворили тот страдный и упрямый настрой, когда каждому жаждалось, звалось отдать хлебу силу, полсилы, еще четверть силы, да еще разыскать в себе силы на круг.

...Вчитываюсь в строки постановления ЦК нашей партии «О дальнейшем улучшении организации социалистического соревнования» и ухожу памятью в тот нелегкий и грозный «колосовский» сентябрь. Какую же, воистину, неодолимую силищу, какие подспудные резервы человеческого «могу» способна вызвать к жизни ревнивая, честолюбивая, высоконравственная атмосфера соревнования!

Механизатор с механизатором, бригада с бригадой, сам «Колос» со всем районом – так сшибались и будоражились в том сентябре высокие волны соревнования...

Истлевали, дымились рубашки на людях, горела, сверкала работа в их дельных, умелых руках – и при всем подивленном народе свершилось районное чудо.

...Утром снова сойдутся они на заре. Механизаторы широкого профиля... Железная наша косточка на шенной необъятной Руси.

Степан Михайлович Торопов. Нынче он получил новый комбайн «Сибиряк». С сорок восьмого года, словно бы намагниченный, к железу прирос. Двадцать третью страду добивает он нынче. Степану Михайловичу всего сорок лет, а четверо сыновей и две дочери по плечо. И повыше плеча... Двое старших пошли на комбайн. Спал Михалыч сегодня четыре часа.

Фрицлер Готфрид Готфридович. Сибиряк он пока еще в первом колене, но подгонисто, дружно растет у него и второе. Супруга, Ирма Давыдовна, распорядилась: два сына, две дочери. Парни – механизаторы. Много лет держит Готфрид Готфридович в «Колосе» среди братьев-механизаторов профессиональное первенство, У него «Знак Почета» и именные часы. Может точно, минута в минуту, сказать, что и он спал сегодня четыре часа.