Михаил Тарковский - Тойота-Креста

– Брат, прости меня!

– Всё. И пошли на Енисей!

Они пошли на берег белого замершего Енисея. Пока шли, потихоньку начинало светать. Под давком морозного морока трудно открывалось небо, но всё неумолимей проступала и тлела холодная и прекрасная синева его сквозь сизую низовую облачность.

Братья, дружно хрустя подмётками, дошли до берега, долго стояли там, говорили, топтались – разгорячённые, с белыми закрайками шапок, усами, ресницами. Потом прошли к монастырю, и Женя остановился у кедра со сломанной вершиной.

Уже шёл необыкновенный рассвет с рыжими и розовыми слоями неба, с тонко лучистым солнцем, розово осветившим монастырскую стену, Преображенский собор, куржак и снег на ветках, на кедровых кистях, на главах и крестах собора.

– Вот мы и с Машей тогда так стояли… – задумчиво сказал Женя. – Хорошо, да?

– Да. Я не представляю, если бы… я там остался. Спасибо тебе, брат.

– Да это мне разве? Эт не мне-е… А мы щас, братан, знаешь, что сделаем? Мы щас цветьёв купим охапку и к Насте пойдём… Типа за письмами… Эээ, – вдруг спохватился Женя, – а во Владивостоке уже утро давно! И на Танфилке! – Уже сто раз звонить пора! Та-а-к, Николаев… где ты у нас тут? Вот он-он ты. Во-от так вот… Ну-ка. Приём! О! Сáха, здорово! Как ты? Отлично! Слышишь, я стою сейчас… Саш, я… я стою… там, где… там, где кедр со сломанной вершиной… Я тебе рассказывал… У стены монастыря, где… наш с тобой кедр… Да! Тот самый! Представляешь? Саня, у меня праздник! У меня все три брата собрались. Вася, Андрюха и я. Спасибо, спасибо, брат! Как ты там? Как наш город… Влад? Стоит? Ну хорошо. Пускай стоит, ждёт. Да, ждёт! Почему меня? Нас! Мы с братом приедем! Да хрен с ними, с ценами. Купим ему какую-нибудь пузотёрку – лишь бы не плакал!

2011 год

Ергаки – хребет в Западных Саянах. Его вершины – острые, порой неприступные пики высотой более 2000 м. Скалы-останцы напоминают пальцы, отсюда и название, которое с древнетюркского так и переводится. Ергаки хорошо просматриваются с Усинского тракта.

«Цельсиор» – при въезде в столицу Женя встретил «тойоту-цельсиор» с красноярскими номерами. Встреча эта крепко поддержала Евгения. Да и автомобиль этот и впрямь великолепен. Разработав его для себя, японцы не удержались и начали поставлять его за границу, назвав «Лексус-430».

Погадки – так называются отрыгнутые хищными птицами остатки пищи. Представляют собой свалянные из шерсти колбаски.

Хиус – ветер по-сибирски.

Кимаста – ребята перевирают японское слово икемаста, означающее хорошее, доброе, благодатное состояние, охватывающее человека от головы до пят.

Курильские острова – Курилы – открыл голландец Де Фриз в 1643 году. В русских источниках первое упоминание о Курильских островах относится к 1646 году, когда Н. И. Колобов рассказал о населяющих острова айнах. О первых русских поселениях того времени свидетельствуют голландские, германские и скандинавские хроники и карты. Другие русские источники датируют открытие островов 1711 годом. В 1713 году, после второго похода Ивана Козыревского и Данилы Анциферова, появилось первое в мире описание островов, в 1749 году была открыта первая школа для айнов на Шумшу, а в 1754 году появилась и первая японская фактория на юге Кунашира. В 1799 году приказом Павла Первого была создана Русско-американская компания и ей было передано монопольное право на промысел на Курилах. В 1840 году Синодом России учреждена была особая епархия во главе с епископом Камчатским, Курильским и Алеутским. К сожалению, рамки данного произведения не позволяют нам углубиться в историю этих удивительных островов. Материалов по Курильскому вопросу достаточно. В частности, интересна статья Нарочницкой, а также очерк «Спорные территории и территориальная целостность России. Спор о Южных Курилах» Елены Георгиевны Катаевой.

Лопухи – лопухами называют сорт гигантского белокопытника, буквально покрывающего Кунашир и многие здешние острова.

Вулкан Тятя – действующий вулкан и самая высокая вершина Кунашира. Высота 1822 м.

«Марк два блит» – универсал на базе автомобиля «тойота Марк II» в 110 кузове. От седана настолько отличается оформлением передка и кормы, что родство узнаётся с трудом.

Сунька – Вот что пишет про Суньку Василий Авченко в своём «Глобусе Владивостока»: «Сунька – соседний китайский городок Суйфэньхэ в провинции Хэйлунцзян, куда все ездят поесть, попить и приобрести штаны. У Владивостока есть множество формальных городов-побратимов, отношения с которыми исчерпываются сугубо протокольными связями; Сунька же – не формальный, зато настоящий побратим Владивостока, до которого далеко всем остальным Акитам, Ниигатам, Сан-Диего, Такомам и Пусанам. Сунька – наше «ближнее зарубежье» в отличие от дальнего: Украины, Белоруссии, Москвы. Каждый уважающий себя суньковский китаец говорит и ругается по-русски. Суйфэньхэ – гигантский рынок, где можно затариться любым ширпотребом, постричься-помыться-развлечься, вдоволь попить отличного копеечного пива с экзотическими фруктами и т. д. До начала 90-х, пока на сопредельную территорию не хлынул могучий поток российских челноков, Сунька была заштатной пограничной деревушкой».