Сергей Жадан - Ворошиловград

— Что, Герман, спите в дороге? — весело спросил он, уже когда я выбрался наружу и подошел к нему.

Попутчики мои остались в машине — Тамара тихо плакала от только что пережитой опасности, Сева флегматично молчал, пресвитер шептал какие-то старинные псалмы про подводников и воздухоплавателей.

— Толик, — сказал я и увидел, как солнце, отразившись, проплывает по его стеклянному глазу. — Что ж ты стоишь хуем посреди дороги? Мы же тебя задавить могли.

Толик на это только пренебрежительно засмеялся. В длинных его волосах застряли волокна кукурузы, перебинтованная рука кровоточила.

— Что с рукой?

— Да так, — он отмахнулся. — Вчера обрез разорвало, когда стрелял. Утром вернулся, а вы уже уехали. Я руку перебинтовал — и за вами.

— Зачем?

— Короче, Герман, тут такое дело, — хорошо, что я вас перехватил. Разговор есть.

— Ты что — позвонить не мог?

— Так не ловит же тут ни хуя! — в конце концов разнервничался и Толик — Ты же сам видишь!

— Что за дело?

— Друг твой звонил, футболист.

— Шура?

— Да, Шура. Тебя искал. Сначала ей звонил, — показал Толик кивком головы в сторону машины, имея в виду, наверное, Тамару, — у тебя ж, блядь, телефона нет. Ну а вы уже уехали. Так что он мне позвонил. Тебя спрашивал.

— Он что — подождать не мог? Ты сказал ему, что мы вечером будем?

— Сказал, Герман. Но дела такие, что тебе лучше не возвращаться. Он так сказал.

— Как это — не возвращаться?

— Не возвращаться, не позвонив ему перед тем.

— А что там случилось?

— Ну, он не сказал. Вернее, сказал, чтобы ты сам ему позвонил, и он расскажет, что там к чему. Только чтобы позвонил, ясно?

— Ну, ясно, — сказал я. — У тебя телефон есть?

— Ну есть, — ответил Толик. — Только тут не ловит. Поехали к нам.

— К вам? — скривился я. — Они же снова пить будут, — я тоже кивнул в сторону машины. — Ладно, доедем — позвоню ему.

— Смотри, — не спорил он. — Только он просил поскорее ему позвонить. Сказал, что проблемы у тебя какие-то.

— Черт. А где тут у вас еще телефон ловит?

— Можете к фермерам заехать, — сказал Толик, подумав, — только не говорите, что вы от нас.

— К фермерам — это куда?

— Туда, — он показал рукой куда-то в никуда, — наверх. Там увидите.

— Может, проведешь? — предложил я.

— Что я — йобнулся? — засмеялся он. — Ну всё, давай.

— Давай, — я пожал ему руку и пошел к машине.

— Эй, — крикнул он. Я остановился. — Это тебе, — Толик, подойдя, сунул мне в ладонь какой-то странный предмет.

— Что это?

— Электроножницы. Бош. Фирменные. Только без гарантии.

— Спасибо, — сказал я. — Гарантии не нужно, я их лучше освящу.

— Правильно, — согласился он, махнул всем на прощанье рукой и исчез в кукурузном мареве.

— Что там? — спросила Тамара.

— Короче, — ответил я не столько ей, сколько пресвитеру, — не знаю, как вам сказать. Одним словом, у меня проблемы. Нужно перезвонить.

— Звони, — Тамара достала свою розовую нокию.

— Да не ловит тут. Вот такая проблема.

— А что это горит? — уточнил пресвитер.

— Горит, отче, — заверил я.

— И что делать?

— Поехали к фермерам.

Какое-то мгновение священник молчал, напряженно думая.

— Ну хорошо, — сказал наконец. — Поехали.

Мы развернулись и поехали на гору. Солнце покатилось в противоположном направлении.

Тревожная и безлюдная местность, насквозь продавленная тракторными протекторами; черная сухая земля, низкие небеса, развернутые, словно карты военных действий; гаражи, поставленные, как церкви, головой на восток, черными бойницами зарешеченных окон на запад; разбитые параличом комбайны; остатки грязно-красной, будто говядина, сельскохозяйственной техники — и ни одной живой души, ни одного фермера, совсем никого. По черному грунту пробежал какой-то шакалистый пес, принюхиваясь к пропитанной мазутом земле, завернул за угол. Но быстро выскочил назад, словно кем-то напуганный, оглянулся и побежал в обратном направлении. Казалось, что там, за углом, стоит кто-то, кто напугал этого волчару, согнал с маршрута. Мы въехали на разбитую площадку, остановившись в середине грязного черного покрытия. Водитель заглушил машину. Было тихо и неуютно, словно мы заехали туда, куда заезжать не нужно. Я взял у Тамары ее нокию, открыл. Впереди мелькнул какой-то силуэт, мы даже не успели разглядеть, что это было.

— Там кто-то есть, — испуганно сказала Тамара.

— Собаки, наверное, — произнес Сева.

Пресвитер молчал, возможно, уже жалея, что согласился сделать этот крюк. Я смотрел на экран. Связь была. Попытался вспомнить номер Травмированного. Впрочем, — подумал, — как я могу его вспомнить — я его никогда не знал, что я парюсь. Боковым зрением заметил, как от одного гаража к другому перебежали еще две тени. Тамара, похоже, тоже их заметила.