Виктор Ерофеев - Лабиринт Один - Ворованный воздух

Это чувство роднит не только два рассказа. Оно сближает и другие произведения Чехова и Мопассана, сближает их художественные модели мира, которые при всей своей непохожести соотносимы и взаимопроницаемы.

1977 год

История удивительной литературной мистификации, с блеском разыгравшейся на глазах французских читателей в середине 1970-х годов, во всяком случае, поучительна, а один из ее плодов — роман «Жизнь впереди» — войдет, есть все основания так полагать, в историю. Историю французской литературы XX века.

В 1974 году французы с большим удовольствием прочитали роман «Большой ласкун», опубликованный никому не известным автором. Сквозь фантастический сюжет проступали смешные, но не только, стороны будничной жизни. Читатели увлеклись сюжетом, критика — стилем. Книге была обеспечена крупная литературная премия, но автор, заблаговременно послав телеграмму, от нее отказался. Эмиль Ажар — такое имя значилось на обложке книги — пожелал остаться в тени.

На следующий год загадочный Ажар издал новый роман, «Жизнь впереди», и тогда сенсация стала уже международной. На общем достаточно скромном фоне современной французской литературы «Жизнь впереди» оказалась праздником. Воображение журналистов было перевозбуждено. Строились всяческие гипотезы, ходили невероятные слухи. А что, если Ажар не кто иной, как ближневосточный террорист? Подозревали в авторстве и Арагона. Вдруг на авансцене появился человек, которого звали Поль Павлович. Он заявил: Ажар — это я. Ему и верили и не верили. Выяснили, однако, что он доводится племянником французскому писателю старшего поколения Ромену Гари. Может быть, это выдумка Гари? Бросились к нему. Тот все начисто опроверг. «Жизнь впереди» получила Гонкуровскую премию. Тем временем вышли еще два романа Ажара. А в 1980 году Ажар исчез навсегда.

Его исчезновение совпало по времени с самоубийством его «дядюшки», Ромена Гари. Однако окончательная разгадка мистификации произошла год спустя, когда вышла посмертная публикация Гари: «Жизнь и смерть Эмиля Ажара».

И до Ажара, и параллельно Ажару Ромен Гари был вполне удачливым, что называется, состоявшимся писателем. В свое время он прославился романом «Европейское воспитание» (1945), где рассказал о польском Сопротивлении. Он был плодовитым автором, но повторить успех первой книги смог лишь в середине 50-х годов, когда написал книгу «Корни неба» об истреблении слонов в Африке. За нее удостоился Гонкуровской премии. Гари считался критиком крепким, добротным реалистом, увлекательным рассказчиком. У него всегда была не очень большая, но верная читательская аудитория. Как раз в тот год, когда вышла «Жизнь впереди», Гари под своей фамилией выпустил роман «За этой чертой ваш билет уже недействителен», где с явной горечью, опираясь на собственный опыт, описал в традиционной манере бесславный закат шестидесятилетнего мужчины. Критика приняла роман доброжелательно, но в сравнении с Ажаром успех был более чем скромным, и постепенный закат Гари-романиста не вызывал сомнений.

Гари перестал интересовать прессу до того момента, когда вдруг обнаружилось его родство с Эмилем Ажаром. Стареющий писатель оказался в роли бедного родственника. Некоторые добрые души от всего сердца жалели «беднягу Гари».

В самом деле, обидная, унизительная роль. Прожить яркую, необычную жизнь, чтобы на склоне лет оказаться лишь «дядей». А ведь биография Гари действительно поразительна.

«У меня нет ни капли французской крови, — писал Гари , — но в моих жилах течет кровь Франции».

Гари — выходец из России. Он родился в Литве в 1914 году. Его мать играла в московском театре. Может, она и не была выдающейся актрисой, но она была замечательной матерью, чей образ с большой нежностью Гари воссоздал в автобиографической книге «Обещание зари». Гари, особенно под конец жизни, сильно удручало отсутствие нежности в современном мире. Для него нежность была идеалом женственности, он мечтал, например, «феминизировать» мир.

В 1921 году мать с сыном покинули Россию. Мать Гари оказалась предприимчивой женщиной, открыла дом моды в Варшаве, затем в Ницце, не раз «прогорала», но никогда не сдавалась. Она верила в счастливую звезду своего сына и, несмотря на то что мальчик рос истинным бастардом — без отца и без родины, — была уверена в невозможном: «Ты станешь французским писателем, послом Франции, получишь орден Почетного легиона».