Array Коллектив авторов - Здравствуйте, доктор! Записки пациентов [антология]

Конечно, она давно могла уйти в коммерческий центр и зарабатывать гораздо больше, ее даже как-то раз пытались переманить, суля большую зарплату, но… в жизни женщины всегда есть какое-то «НО». Начитавшись книжек про любовь, она осознала, что в ее сердце — невероятная потребность любить и быть любимой, ощутить то, чего она на протяжении всей жизни была так несправедливо лишена. И Серафима влюбилась. Скрытой ото всех мечтою стал врач Борис Филиппович.

Это был импозантный мужчина, слегка за сорок. Набрякшие тяжелые мешки под глазами цвета испорченного авокадо удачно сочетались с восковой, бугристой от оспин кожей. Нервные жесты сухопарых рук его были весьма романтичны и вызывали непреодолимое материнское чувство: обогреть и приласкать. Мутно-рыжего оттенка волосы, напоминающие слабый раствор йода, обтекали лицо врача, скрадывая излишнюю худобу и впалость щек. Одевался он так, как обычно одеваются служащие средней руки: недорого, но добротно, как правило, в немарких тонах. Одежду ему, наверное, покупала жена, потому как она сиротливо подвисала на тех местах, которые должна была по идее обтягивать. Судя по всему, дома он был весьма немногословен, и пята дородной его жены основательно припечатывала Бориса Филлиповича к земле. Зато на работе врач становился совершенно иным. Профессионально твердый взгляд из-под кустистых бровей, напоенный профессионализмом тон врача-виртуоза, по-профессорски важная неторопливая раскачивающаяся походка были рассчитаны с точностью и производили уважительное впечатление, как на пациенток, так и на служащих дамского пола в роддоме.

Нет, Фима ничего ему не говорила, никак не намекала на свои чувства. Она любила его издали: не приносила ему румяных домашних пирогов с глянцевитыми боками и аппетитных подсахаренных ватрушек, не кормила его собственного изготовления борщом из стеклянной баночки — она лишь мучительно краснела при его появлении. Да еще ноги сами становились ватными, а Фима начинала блеять и заикаться. Сердце же выделывало разные па и отстукивало мелодии бразильских сериалов, до которых акушерка была большой охотницей. Борис Филиппович ничего не замечал. Дома его ждали опостылевшая жена и сын-оболтус, которому в ближайшее время грозила армия, и жизнь Фиминого кумира влачилась по одному и тому же раз заведенному порядку. Замечать, почему уже немолодая акушерка вдруг начинает краснеть и заикаться, ему не приходило в голову, а даже если бы и пришло, это бы ничего не изменило. Фима, хоть и была всегда опрятной, одежду носила не по фигуре и немодную — все ее деньги уходили на книги. Косметикой она пользоваться не научилась и считала это ненужным. Как-то раз, в начале своей увлеченности врачом, она попробовала накраситься, позаимствовав косметику в столе своей сменщицы Валентины. В тот день Борис Филиппович остановился пред ней, посмотрел и сказал:

— Если вы больны, Фима, надо было позвонить и предупредить. Отлежались бы дома. Вон у вас красные пятна на лице и синяки под глазами. С температурой лучше не ходить, здесь все-таки родовое отделение, новорожденные, еще заболеет кто, а иммунитета у них никакого еще нет. В следующий раз возьмите больничный.

С тех пор Фима не пыталась прихорашиваться и в витрины косметических и парфюмерных магазинов не смотрела, быстро проходя мимо и краснея от того давнего конфуза.

— Фима, Сима, как тебя там! — снова завозмущался знакомый голос. — Я тебя долго буду ждать? Шевелись!

— Иду-иду, — спохватилась Фима, — бегу уже. — От усталости акушерка сама не заметила, как заснула стоя, прислонясь к древнему медицинскому шкафчику с обязательным набором бинтов, ваты, перекиси водорода и зеленки. Еще бы, работать третьи сутки подряд! А сменщица Валентина благополучно выскочила замуж и отпросилась у главврача на три дня. И кому, спрашивается, пахать трое суток без продыху? Конечно, Фиме! Ей все равно делать нечего: ни семьи, ни детей. Нет, Фима ей не завидовала. Горькое отупение ее существования не оставляло чувств для зависти. Сегодня утром она съездила домой: поменять одежду и помыться, но настроение стало еще хуже из-за промоченных ног и боли в ноге после удара сумкой.

Акушерка с трудом отодрала себя от шкафчика и, как ей показалось, бодрым шагом вышла из сестринской, так и не заметив, что за окном уже вовсю бушует гроза.

— Ну не прошло и года, — ворчливо встретил ее врач. — Иди в родовую, присмотри. Там какую-то цыганку с улицы привезли, как бы чего не сперла.