Василь Ткачев - Дом коммуны

Рассуждая обо всем этом, он сам того не заметил, как родилась у него идея арестовать Кондратьку и Володьку и посадить в погреб. Он так и сделал. Однако поднял крик все тот же заведующий фермой Полозков, поскольку некому было работать вместо них, и участковый протянул ему ключ:

— Выпускай, если так сильно надо. Но сначала неплохо было бы поинтересоваться у директора, согласен ли он?

— Простил, простил Павлович! — часто и торжественно затряс головой Полозков. — Сам ходил к нему. На поруки возьмем хлопцев. Больше не будут!

В тот же день участковый поставил точку в еще одном криминальном деле, и поэтому настроение у него было превосходное: порядок прежде всего, и пусть знают, кто стоит на страже его.

Вот так!

Учитель Шепелев на первом же уроке вспомнил, что его вчера просили в сватах показать фокусы, но тогда не было у него настроения, а настроение это появилось только сегодня. И поэтому день он начал с фокусов... Переступив порог класса, приказал всем ученикам смотреть только на него и смотреть необычайно внимательно, сосредоточенно. Ученики послушались и сосредоточили свои взгляды на его лице. Тут же учитель попросил дневники у трех учеников и поставил им «двойки».

— Вы не выполнили домашнее задание. Я не ошибся?

Те сознались: да, не выполнили. Более того, все они охотно объяснили, почему не подготовились к занятиям. Первый болел, второй ездил в лес по дрова с отцом, а третий вообще забыл, что надо было учить стихотворение на память.

— Вот это фокусник так фокусник! — восторгался на перемене один из той тройки, Сашка Боровой. — А я не верил!

Поскольку Сашка Боровой был сыном участкового, то Боровой-старший, изучив сынов дневник, нахмурился и, чувствуя себя оскорбленным, собрался нанести визит Шепелеву.

— Как же так? Мы же с ним, можно сказать, подружились и в сватах были, а он, сынок, «двойку» тебе влепил! Такие фокусы у меня не проходят!

И участковый поспешил к фокуснику.

Фокусы, похоже, в Хуторе будут продолжаться...

2001 г.

Почти одновремнно из пункта «А» (Чернигов) в пункт «Б» (Гомель) навстречу выехали два человека: доцент факультета славянских языков Черниговского университета имени Т. Г. Шевченко Василь Буденовский и доцент кафедры белорусской литературы Гомельского университета имени Ф. Скорины Виктор Ярось. Оба были в строгих костюмах, при галстуках и оба являлись признанными поэтами, членами творческих союзов своих независимых с недавнего времени государств. Василь Буденовский ехал в гости к Виктору Яросю, а Виктор Ярось — к Василю Буденовскому. Славяне дружили. И давно. Поэтому о поездке друг к другу даже не договаривались, они поступали так и прежде, собрались... и поехали. «Пусть Василю будет сюрприз!», «Пусть Виктору будет сюрприз!» Часто они без уведомления ездили друг к другу в гости, и никаких накладок не было: всегда встречались, как и подобает, на должном уровне. Пожатие рук, объятия, а из крепких напитков не брали в рот ни капли. Плюньте тому в глаза, кто говорит, что поэты пьют чрезмерно, не зная предела, как верблюды перед жарой — впрок. Эти не пили. Ни капли. Многим, видимо, и в самом деле интересно — а для чего же они тогда собираются, ездят в гости друг у другу? Разве им больше нечем заняться? А они ездят, так как им, вероятно, уж очень интересно вместе, и не считают себя чудаками.

Василь Буденовский билет на автобус купил заранее, потому что знал: в субботу много торгашей с сумками стараются попасть в Гомель, автобус же, как известно, не резиновый. Желающих поехать к белорусам на базар очень много и на это раз. Что везут братья-украинцы братьям-белорусам? Конечно же: сало, подсолнечное масло, марочное и дешевое вино, маргарин, сливочное масло, а также носки, чулки, белье... Всего понемногу. А выгода, наверное же, какая-то есть, если не втиснуться из-за них в тот автобус, таким вот скромным и — не его беда! — известным людям, как поэт и преподаватель Василь Буденовский. В Гомеле, кстати, есть проспект Кравчука — дорога от железнодорожного (а рядом и авто) вокзала до центрального городского базара: когда-то по обе стороны ее стояли торгаши из Украины и предлагали различный товар. Переименовать проспект по случаю смены президентов не успели — уже когда был избран Кучма, торговать там запретили, и друзья-соседи облепили, где только можно было, городской базар, а наиболее пронырливые втерлись в середину. А проспект Кравчука существует и сегодня — в памяти хотя, но все же...