Василь Ткачев - Дом коммуны

В автобусе, вздрагивающем на выбоинах, рядом с Шепелевым сидел участковый Боровой Евгений Егорович. Он возвращался с совещания. На его запыленных погонах было по две маленькие звездочки, а красные щеки пылали здоровьем. На коленях участковый держал полиэтиленовый пакет, в котором, — присмотревшись — легко можно было заметить буханку хлеба кирпичиком, круглую банку с нарисованной на боку селедкой, кусок вареной колбасы и зеленый контейнер для яиц. Участковый часто поправлял пакет, подтягивал его поближе к животу, дергал носом и водил круглой, как арбуз, головой по сторонам: любопытствовал, кто едет, с каким настроением, что везет. Шепелев чувствовал, что милиционер хочет завязать с ним разговор, но — чудеса! — не решается. На милиционера такое не похоже. Тогда спросил сам:

— Далеко еще, товарищ лейтенант, до Хутора?

— Да нет, — оживился участковый. — Тут близко. Так вы к нам, значит?

— Да.

— А с какими целями?

— Работать. Учительствовать.

Участковый протянул руку, потряс ладонь Шепелеву:

— Будем знакомы: участковый.

И назвал фамилию, имя свое и по отцу. Тем же ответил и учитель. Разговорились. Поэтому дорога до Хутора показалась не такой длинной и ухабистой. Участковый рассказал о себе, учитель — тоже. Участковый был старше Шепелева. Местный. Хвалился, что люди его уважают, потому что побаиваются. Женат. Имеет двух сыновей. Обещал познакомить с женой, она у него работает в местном клубе заведующей.

— А когда оженишься, позовешь, познакомишь со своей женой и ты меня, — предупредил участковый и икнул: правду говорит, не иначе…

Шепелев промолчал. Однако участковый не обиделся — и так много чего о нем узнал, достаточно. Только что вуз окончил, один сын у родителей, сельских учителей. Когда собрался поступать в пединститут, то мать была против: «Лучше, сынок, учись на тракториста...» Сын тогда никак не мог понять ее — гордилась бы, что собрался продолжать ее дело… Он не послушался, поступил на филологический. И вот сейчас едет в деревушку с интересным и загадочным названием Хутор. Словно догадавшись, что к селу молодой учитель относится настороженно, участковый объяснил:

— Не думай, дружище, что если Хутор — то это хутор и есть на самом деле. Не утаиваю, нет: раньше и в самом деле тут было всего три подворья. Но то раньше — мало кто и помнит. Сегодня же наша деревня большая и солидная, да и школа у нас средняя. А это о многом говорит. Или не так?

— Видимо, так.

А вон и деревня показалась на взгорке. На солнце ослепительно ярко блестел купол церкви. Участковый, и это хорошо видел учитель, улыбнулся уголками губ:

— Приехали!

А немного помолчав, спросил:

— Ну и куда ты теперь, учитель? Может, ко мне? Закрепим, так сказать, наше знакомство, а? Тебе же все равно некуда идти, поскольку в нашем Хуторе ты человек чужой. Надо авторитет заработать, чтобы своим стать. А как же. Подсоблю, если слушаться будешь.

— Я не против.

— Договорились!

Однако планы участкового расстроил директор Саксонов, который уже встречал автобус на остановке. Участковый это сразу понял и, приблизившись к нему, не скрывал радости:

— Это я тебе, Павлович, привез учителя. Я! Подивись, какой молодец... Принимай, Павлович! Встречай! — и легонько подтолкнул учителя вперед.

Саксонов протянул Шепелеву руку:

— Жду, давно жду, — на лице директора засветилась широкая улыбка. — Не помню уже, сколько лет. Но — много. Так что прошу ко мне. И вы тоже, Егорович…

— К тебе так к тебе, — замялся сначала участковый, но ход событий его, похоже, удовлетворил полностью. — Если бы и не пригласил, Павлович, скажу тебе откровенно, все равно потянулся бы к тебе. После города мне хочется всегда посидеть среди умных людей. Хотя в райцентре мы посовещались сегодня на удивление быстро и успели, так сказать... Но это к делу не относится. Я — ваш раб на сегодня. Ну так что, потопали?

— Потопали, — кивнул директор и зашагал впереди.

Участковый всю дорогу тараторил, а молодой учитель только слушал: понимал, что ему пока надо быть учтиво сдержанным.

В тот же день весь Хутор решал стратегическую задачу — где будет жить новый учитель. Последнее время жилье не строится, а в то, что для учителей соорудили когда-то подрядным методом, не втиснуться. Дед Цыганок (он когда-то еще пацаном пристал к табору, да так крепко, что еле отец выманил его оттуда, с того и пошло — Цыганок да Цыганок, к тому же немного и похож на цыгана — такой же черный), выкладывал в местном магазине свою версию: