Василь Ткачев - Дом коммуны

Бубнова в Гомеле хорошо знали, здесь он был своим человеком, имел авторитет, и авторитет, надо признать, прочный. Завоевал его не в кабинете райкома партии, где получил первоначально должность инструктора почти что сразу после окончания престижного института инженеров железнодорожного транспорта, а гораздо позже — когда выбрали секретарем парткома производственного объединения по выпуску сельскохозяйственной техники. Это был серьезный и ответственный участок работы, где Василий Леонидович показал себя хорошим идеологом-организатором, поэтому с ним считались и позже, когда партии не стало, а потому и предложили возглавить вагоноремонтный завод. Своих людей, и это надо признать, партия не бросала, хоть самой ее, партии, казалось бы, уже не было. Были достойные люди из той красной гвардии, друзья-соратники, и они помнили друг о друге, заслуживающих поддержки — поддерживали, обеспечивали куском хлеба. Хоть ногой Бубнов не толкал двери вышестоящего начальства, но входил в них без очереди, только, конечно же, по звонку, чтобы не толкаться в приемной. Как и тогда, когда позвонил председателю горисполкома, женщине с грузино-греческой фамилией Димитрадзе, что для Беларуси на то время и совсем было нонсенсом: приехали, господа! Кто нами управляет? Однако же нет, ничего удивительного и странного: корни у Александры Кирилловны были самые что ни есть белорусские, ну а муж, если он — человек хороший, то почему не может быть и не белорусом? Шутка, конечно!..

Как только Бубнов перешагнул порог, Димитрадзе поприветствовала его мягкой улыбкой, затем легко выпорхнула из кресла, оперлась руками на край стола и как-то сразу заметно подросла для того, чтобы подать Бубнову руку, вышла из-за стола. Александра Кирилловна, худощавая, среднего роста, с приятным лицом женщина, предложила сесть. Гость и сам этого хотел, но не решался. Пришел он не на минуту-другую в этот просторный кабинет, а надолго. Надо было, наконец, решить, что делать с Домом коммуны!..

— По Дому? — подняла на Бубнова глаза Александра Кирилловна.

— Сами понимаете, — развел руками и как-то виновато улыбнулся Бубнов. — Есть и еще вопросы, но главное — да, да, по нему, по Дому...

Хозяйка кабинета глубоко и тяжело вздохнула, и Бубнов понял, что дался он, этот Дом, и ей. Однако сделал вид, что не заметил, как она вздохнула: вздыхай не вздыхай, а одними эмоциями дело с места не сдвинешь. Димитрадзе попросила своего помощника как можно побыстрее вызвать к ней заместителя, который курирует жилищный фонд, а также начальника участка капитального строительства — УКСа. И попросила Бубнова, чтобы не терять время: «Давайте, что там у вас еще, Василий Леонидович», но потом передумала, махнула рукой. Решила сначала дождаться вызванных руководителей и специалистов, всего, мол, сразу не охватишь, и на ее лице снова обозначилась улыбка — приятная, теплая. И хоть Александра Кирилловна была в строгом черном костюме, она показалась Бубнову самой обыкновенной женщиной — с которой можно сходить в ресторан, выпить шампанского или даже чего покрепче, покружить в танце. Ведь женщина же она, если присмотреться, если с другой стороны!.. И вот эта женщина опять улыбнулась своему гостю, отодвинула от себя стопку бумаг, сделала это энергично, одним движением руки, и попросила:

— Расскажите, Василий Леонидович, лучше анекдот. Вы умеете.

Бубнов растерялся: что это с Александрой Кирилловной? Он не сводил с нее глаз и приятно был удивлен и обескуражен, увидев в них, тех красивых серых глазах, лучики-искорки, какими обычно стреляют во все стороны ценные минералы. Вот те на!..

— Расскажите, Василий Леонидович, — заметив растерянность на его лице, опять попросила Александра Кирилловна. — Самый свежий! Вы умеете... Однажды я слышала в одной компании, как вы рассказывали. Мне понравилось. Тогда все так смеялись! Как дети. Хотя что же здесь странного? Выпили, расслабились... Говорят, даже генералы, когда собираются вместе, начинают толкаться и пощипывать друг друга исподтишка. Расскажите, Василий Леонидович... А дела подождут. Ведь сначала надо с Домом решить... А то мы завалим его — до самой кровли — разными бумажками, переписками и не найдем потом сам Дом. Или, в итоге, забудем про Дом. Он — главное, а все остальное, считаю, мелочи. Ну, так я слушаю...

Но он не успел рассказать анекдот: в кабинет, друг за другом, как-то неуверенно, словно они впервые здесь оказались, вошли и сели на чуть поодаль от стола мэра все, кого пригласила Александра Кирилловна: спокойный и рассудительный заместитель Димитрадзе Морозов и начальник УКСа Шаповалов. Последний был видный мужчина, очень самостоятельный, однако часто болел, чего особо и не замечали: кто теперь не болеет, а вопрос — чем, мало кого интересовал. Делает свое дело человек — и ладно, а где он его делает и каким образом — не так уж и важно. Ведь к участку капитального строительства претензий особых не имелось, значит, его, Шаповалова, в том заслуга. А что еще надо!