Питер Абрахамс - Горняк. Венок Майклу Удомо

Мхенди кончил писать. И тут он услышал какой-то шорох. Огромная буро-зеленая змея, толстая и длинная, медленно ползла к огню. Мхенди потянулся к пистолету, лежавшему у его ног. Но не успел даже прицелиться. Слева от него прогремел выстрел. По длинному телу змеи волнами пошли судороги. Все проснулись. Из палаток высыпали люди. С автоматом наперевес прибежал часовой.

— Я услыхал, как она ползет, сэр. И бегом сюда!

Все стали рассматривать убитую змею. Потом Джозеф сказал:

— Ну, ладно, пошли спать.

К Мхенди подошел один из плюральцев.

— Дождь кончается.

— Вам пора уходить?

— Пора. Лучше идти затемно. А то еще нарвемся на полицейских.

— Хорошо, идите. Листовку я написал. Что с ней делать — вы знаете.

К ним подошли Джозеф, Мария и второй плюралец.

— Он говорит, что пора уходить, — сказал Мхенди. — Передайте друзьям, что я вернусь через месяц, и тогда, возможно, мы устроим здесь постоянный лагерь. Скажите, что я в безопасности, среди друзей. Скажите, чтобы готовились к новому этапу борьбы, как было намечено. И помните, никакого насилия, никаких убийств. Мы ведем теперь совсем особую войну.

— А вдруг понадобится что-нибудь вам передать, — сказал плюралец. — Вы можете вернуться и угодить к ним в лапы. И так ведь бывает. Как предупредить вас? Где я могу спрятать записку?

— Здесь, — сказал Джозеф. — Мы оставим палатки.

— Боюсь, что одному мне не найти дороги.

Мхенди открыл блокнот и набросал на листке бумаги контур опушки. Затем отметил место, где находилась плюральская деревня.

— Вот деревня, от которой мы шли. Вот холм. За холмом около мили заросли кустарника. Здесь джунгли вклиниваются в кустарник. Правее растут четыре дерева, они гораздо выше всех остальных и видны издалека. Под этими деревьями мы сейчас и стоим.

— Можно мне взять с собой эту карту?

— Нет. Ты должен ее запомнить.

Плюралец некоторое время внимательно смотрел на план, затем кивнул. Мхенди вырвал листок из блокнота и швырнул его в огонь.

— Мы только переоденемся и пойдем.

— Ваша одежда в палатке, — сказал Джозеф. — Все уже высохло. Ложитесь спать, мистер Мхенди. Я провожу их. Вы должны отдохнуть перед завтрашним путешествием.

— Ладно! Ну, счастливо, ребята! Будьте осторожны.

— Пошли, — сказала Мария.

Одиннадцать дней спустя поздно ночью Мхенди и Мария вошли в дом Селины.

Селина обняла Мхенди.

— Здравствуй, Мхенди! Здравствуй, брат мой! Знаю, все знаю. Весть о твоих славных делах разнеслась по всему миру. Люди, которые считают себя вашими хозяевами, дрожат от страха. Как я рада видеть тебя живым и невредимым… Заходи, садись! Несите вино!.. Здравствуй, Мария, дитя мое! Ну как, угодила я тебе, Мхенди?

— Здравствуй, Селина, — сказал Мхенди. — Ты очень угодила мне. Мария настоящее сокровище! Она так дорога моему сердцу.

Селина хлопотала вокруг них, усаживала, угощала. Она принесла иностранные газеты и с гордостью показывала плюральские снимки: разрушенные электростанции, пущенные под откос поезда, сожженные фабрики.

— Они даже твой портрет напечатали, — смеялась она.

После ужина Селина погладила Марию по руке:

— Иди к себе в комнату, дитя мое, отдыхай. Путешествие было трудным. Мы с Мхенди должны поговорить. Не бойся — долго я его не задержу.

Когда Мария ушла, Селина сразу стала серьезной.

— Скажи, Мхенди, все, что пишут в газетах, правда?

Мхенди просматривал газеты одну за другой.

— Это еще не все.

— А что вся полиция поднята на ноги и тебя ищут, правда?

— Да.

— Тогда тебе нужно быть осторожным даже здесь.

У нас ведь тоже есть белые. Мы до сих пор от них не избавились. Удомо говорит, что они еще нужны нам… — Она пожала плечами. — Что ты собираешься делать?

— Скоро пойду обратно. Меня ждут через месяц.

— А как отряд, который я послала с тобой?

— Отличные ребята. И Джозеф прекрасный командир.

— Ну вот и хорошо… Теперь говори, что я могу для тебя сделать, друг.

Мхенди поднял с пола большой портфель, который принес с собой, и передал его Селине.

— Тут деньги. Деньги, которые собрал мой народ. Я не знаю точно, сколько их, но сумма большая —сама увидишь. Нам нужна газета. Все наши газеты запрещены, станки конфискованы. Мы могли бы и у себя печатать газету, но это дело ненадежное. Рано или поздно типографию обнаружат. А оборудование стоит дорого.

— И вы хотите печатать газету в джунглях?

— Да. Как по-твоему, можно это устроить? Сумеешь ты достать печатный станок?