Питер Абрахамс - Горняк. Венок Майклу Удомо

— Извините, сэр.

— Поверьте, я очень ценю добродетели Смизерса. Так вот, Удомо произвел на меня впечатление. Такая в нем клокотала ярость. Речь, которую он произнес, совершенно потрясла всех. Вроде сегодняшнего воззвания в газете. Что же нам с ним делать? Если бы он, черт бы его побрал, не был таким искренним патриотом….

Оба замолчали. В комнате было прохладно. Ослепительное солнце не добиралось сюда. Джонс сидел, посасывая трубку. «Спасают, наверное, каменные плиты, из которых сложен дворец, — подумал он. — Имеет смысл быть губернатором, раз уж приходится жить в таком пекле… А этот, по-видимому, превосходный малый».

Росли встал и подошел к окну.

— Вот что, Джонс, — сказал он, глядя на улицу. — Я кое-что придумал. Мы ведь никак не связаны со здешней интеллигенцией. Да и Совет, возглавляемый Эндьюрой, далек от нее. Если этот Совет и может на кого-то опереться, так только на племена в самых глухих районах. Такое у меня впечатление. Вот я и хочу попытаться установить дружеские отношения с африканской интеллигенцией. Мне нужен список этих людей. Его превосходительство даст большой прием, на который все они будут приглашены. И никаких фраков и вечерних туалетов. Как вы на это смотрите?

— Превосходная мысль, сэр.

Росли резко повернулся и пристально посмотрел на Джонса.

— Вы серьезно?

— Это как раз тот путь, о котором я давно думаю, — сказал Джонс. — Я даже Удомо приглашал к себе.

— И что же? Не вышло?

— Возможно, потому, что я из службы безопасности, сэр. Откровенно говоря, я их понимаю. У нас в Англии к полиции тоже относятся с предубеждением. Что уж там говорить о службе безопасности.

— Да, пожалуй, вы правы. Так вы составите мне список? Я хочу завтра же разослать приглашения.

— Слушаюсь, сэр!

— И еще одно: как вы думаете, дать им понять, что новый губернатор за широкие контакты?

— В этом есть смысл, сэр.

— А теперь самый щекотливый вопрос. Помните первое правило «Руководства для губернаторов»? Как заручиться одобрением Смизерса?

Джонс пожевал трубку. Затем поднял на Росли весело поблескивающие глаза.

— Его превосходительство могли бы дать неофициальный обед для начальников отделов и кое-кого из деловых тузов. Поводом для обеда могло бы послужить желание губернатора выразить признательность своему начальнику канцелярии, который так мудро ведет его мимо разных ловушек, неизбежных на пути всякого, кто берется за новую для него работу.

— Замечательно! А на обеде я выберу момент и попытаюсь поговорить с ним. Великолепно, Джонс! Думаю, надо дать обед сегодня же.

— Это будет пощечина мне, — улыбнулся Джонс.

— Вы уж как-нибудь переживете. А теперь насчет Удомо. Он представляет гораздо большую угрозу в тюрьме, чем на свободе. Вы ведь это понимаете?

— Да, однако теперь уже ничего нельзя сделать. Делу дан ход.

— На этот раз придерживаться буквы закона нельзя. Мы не можем позволить течению захлестнуть нас, надо направить его в нужное русло. Если мы преградим ему путь, оно сокрушит и нас и нашу колонию. Такая ошибка — арестовать Удомо!

— План Смизерса может и сработать, сэр. Во всяком случае, я надеюсь.

— И я надеюсь, Джонс. И все же боюсь, что он не сработает.

— Разделяю ваши опасения, сэр.

— Следите за тем, как развиваются события и держите меня в курсе. Если у вас будут какие-нибудь предложения, сообщите их мне. Жду вашей помощи.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Джонс. Он встал. — Спасибо за чай.

— Заходите, — сказал губернатор. — Если не возражаете, и я загляну к вам как-нибудь вечером инкогнито.

— Прошу вас.

— И ведь что самое противное в нашей колониальной политике, — мы как усядемся, так и не можем оторвать зада, пока нас не стукнет по голове…

— До свидания, сэр, — сказал Джонс.

— До свидания, Джонс. И давайте без титулов, когда мы наедине.

Джонс спустился вниз и вышел из губернаторского дворца. «А Росли симпатичный парень», — подумал он.

Полицейский у ворот отдал ему честь.

Город, залитый палящим солнцем, словно вымер. В порту, всегда оживленном, было тихо. В гавани замерли пароходы. Даже солнце, казалось, застыло в зените, примкнув к бастующим.

Внизу, вдоль причала рыбацких лодок, шли двое. Они были увлечены разговором.

— Говорят, теперь уж белым этого не остановить. Говорят, Удомо сильный, его и тюрьма не сломит.

— А солдат видал?

— Видал, брат. Хотят запугать нас, как малых детей. Но вот увидишь, начнут они отнимать газеты, а газет все больше и больше будет. Говорят, их столько, что все равно всех не отымешь. Уже по всей стране их читают.